Начиная с 1991 года каждый раз, когда приходит новый министр образования, молю Бога: «Пусть новый министр поймёт, что наша система образования находится в таком ужасном состоянии, что нужны не реформы, а коренная переделка».

Не слышит Господь меня – и ещё сотни, если не миллионы, таких же как я. Поразительное дело: с тех пор как рухнула советская власть, мы чего только не переделывали, чего только не реформировали, какие только эксперименты себе не позволяли. И только наша система, с позволения сказать – образования, как была глубоко советской, так таковой и осталась. Став даже, пожалуй, ещё хуже.

Ребёнок виноват по определению?

Что такое советская школа, процветающая в XXI веке в России?

Это такое учреждение, которое нацелено на то, чтобы вбить в голову маленькому человеку как можно больше всякой информации. При этом никого абсолютно не волнует: пригодится ему эта информация в жизни или нет. Это такое учреждение, в котором никто словно бы и не понимает: знание – это не любая информация, а только присвоенная, такая, которую человек может использовать в своей жизни.

То, что мы называем сметаной, – сметаной не является, – писал в давние времена Жванецкий. То, что мы даём нашим детям в школе, не является знаниями.

Это такое учреждение, в котором ребёнок совершенно бесправен. Он по определению всегда виноват, а учитель всегда прав. Если ученику кажется, скажем, что учитель относится к нему предвзято, – ребёнок должен жаловаться родителям, родители – районным или городским чиновникам, и те будут устраивать расследование. И как бы оно ни закончилось, скорее всего, ученик вынужден будет уйти из школы. Такая система.

Поэтому в течение одиннадцати лет ребёнку внушают мысль: хочешь чего-то добиться в школе – будь подобострастен к учителю. Если учитель тебя не полюбит – у тебя будут большие проблемы. Так воспитывается психология раба и абсолютной собственной безответственности.

Во всех ли школах так? Нет, конечно. Есть хорошие школы и уникальные учителя. Вообще учителю, который продолжает работать в нашей школе, – надо поклониться до земли. Он подобен человеку, который должен сеять «разумное, доброе, вечное» в доме, где постоянно идёт ремонт, ибо реформы в нашей школе не закончатся, похоже, никогда. Так мало этого: те, кто ремонтирует, постоянно приходят с проверками и всё время требуют отчёта о том, как происходит «процесс сева» во время ремонта.

Реформа образования должна быть резкой

Но в целом мы относимся к подрастающему поколению не как к людям, которые требуют к себе уважительного отношения, а словно к каким-то недоделанным существам, которых мы должны заставить жить правильной и прекрасно жизнью.

ЕГЭ явился апофеозом этого отношения. Мало того, что благодаря ЕГЭ дети вообще не знают ни историю, ни литературу ХХ века, потому что именно в то время, когда это надо проходить по расписанию, они готовятся ставить правильные крестики в правильных местах. Мало того, что каждый год из-за ЕГЭ дети кончают жизнь самоубийством и получают нервные расстройства. Мало нам этого. Мы ещё постоянно с ними воюем. Дошло до того, что Президент великой страны предлагает ввести на ЕГЭ наблюдателей, которые будут смотреть за тем, чтобы наши дети, не дай бог, не списали. Вместо того чтобы задуматься, почему дети столь против ЕГЭ, мы будем наблюдать за ними в государственном масштабе.

Всё это – свидетельство нашего неуважения к детям. Стопроцентной нашей уверенности в том, что мы лучше, чем они, знаем, что им надо. Нашей неистребимой взрослой уверенности в том, что мы, взрослые, должны жить по одним законам, а они, дети, по другим.

Представьте себе, что вы, дорогой читатель, ходите на работу, где вынуждены заниматься массой не интересных и не нужных вам дел; что за исполнение этих дел вам каждый день ставят оценки; что вам ставят оценки по поведению и всегда могут вызвать на работу ваших детей и пожаловаться на вас… Представили? Наши дети живут так одиннадцать лет.

Я убеждён, что с этим надо что-то делать. Я убеждён, что реформа образования должна быть очень резкой, жёсткой и рассчитанной не на завтрашнюю благодарность Президента, а на то, что результаты её скажутся через десятилетия.

Изменения будут долгими и тяжёлыми

Что бы я предложил?

До пятого или шестого класса всё происходит, как сейчас: оценки, обязательное посещение школы и так далее. Это начальное образование является обязательным.

После пятого или шестого класса посещение школы становится добровольным, оценки не ставятся вовсе: ребёнок и его родители должны сами оценивать уровень знаний. Ребёнок должен понимать, что он учится для себя, а не для родителей или учителей. Ребёнок должен привыкать сам отвечать за свою жизнь.

Ученик может выбрать: посещать все уроки или те, которые ему необходимы для дальнейшей жизни, или вообще не ходить в школу и расти раздолбаем. Это его – свободный выбор. Его дело. Его жизнь. Его и его родителей.

Учителя должны получать тем большую зарплату, чем больше учеников ходит в их класс. Потому что одна из главных, если не главная, задача учителя: заинтересовать своим предметом.

Очень жёсткие, строгие экзамены в вуз. Именно экзамены в вуз дают окончательную оценку тому, как учился ребёнок в школе. Ребёнок может поступать на дневное отделение с любого возраста, когда поймёт, что он готов, и до, скажем, 25 лет.

Когда мне говорят, что человек в 13 лет не может выбрать свою жизненную дорогу, я возражаю: некоторые могут, некоторые нет. Давайте поможем совершить ребёнку этот выбор, нацелим школу на это.

Когда мы думаем, что, если ребёнок в 17 лет сдаёт экзамены и по математике, и по русскому, он будет знать и математику, и русский – мы врём сами себе. Он не будет знать ни того, ни другого. Получение знаний – это творческий процесс. Человека нельзя заставить получать знания. Его можно заставить сдать ЕГЭ.

Ещё мне возражают, что если посещение школ станет добровольным, а оценки не будут ставить, – все дети начнут пить пиво в скверах и не будут ходить в школы вообще.

Те, кто говорит так, – убеждены, что сегодняшние подростки – рабы, которые совершенно не заинтересованы в собственном будущем и учатся из-под палки.

Конечно, есть и такие. Конечно, в первые годы подростки, не привычные к тому, что от школы может быть польза, – не пойдут в школу.

Но зато те, кто пойдёт, будут это делать осознанно. Они будут понимать, для чего учатся. Они будут расти свободными людьми, которые умеют делать выбор и отвечать за него.

К слову сказать, уметь делать выбор и отвечать за него – это главное, чему должна учить школа подростка и чему она сегодня не учит вообще.

Я никоим образом не утверждаю, что моё предложение – абсолютно прекрасно и в нём нет никаких недостатков.

Но мы должны понять: если мы хотим в школе воспитывать творческих, креативных, свободных, знающих людей, – это школа не может быть советской.

Она должна поменяться в корне. Решительно. Эти изменения – повторю – будут долгими и тяжёлыми.

Но иного пути у школы сегодня не существует.

16 мая 2012, 18:38 [«Аргументы Недели», Андрей МАКСИМОВ, писатель, телеведущий]