Грушинский фестиваль, можно сказать, начался. Поляны уже сейчас заполнены палаточными лагерями, хотя, основной заезд будет по традиции в пятницу и в субботу.
Так вот, с момента разделения «Груши» на два враждующих, в общем-то, лагеря, в сети, да и в обычных разговорах, вновь разгораются стоны любителей фестиваля о том, что грушинка-де уже не та, атмосфера умерла и ноги их там больше не будет. А виноваты в этом Кельман или фирма «Мета» или клуб Самарских бардов… Такая вот принципиальная позиция.

Между тем, в действительности, никакой смерти атмосферы как-то не наблюдается. Зато чётко наблюдается то, что бывшие апологеты фестиваля за десятки лет слегка повзрослели и переносить тяготы пребывания на природе им уже не так легко как когда-то в 20 лет. И когда ты понимаешь, что пить всю ночь ты больше не можешь, спина от сидения на земле под утро отнимается, подъем по лестнице уже невыносим, а от жары плавятся мозги, то очень легко находят внутренний отклик разговоры о «смерти фестиваля».

На моей памяти причиной этой смерти назывались рекламные акции, которые начали проводить организаторы, зарабатывая деньги, затем, открытие танцевальных площадок на пляжах, теперь вот разделение фестиваля. Более взрослые люди помнят и нытьё по поводу того, что никто уже не знает, кто такой Валерий Грушин и то, что половина гостей вообще бардовскую песню не любят.
В действительности, Грушинский фестиваль никогда и не предлагал никакой готовой атмосферы. Он был всего лишь её источником, черпать из которого все нужно было самим гостям. Поэтому кто-то, менее активный в этом деле в конце концов разочаровывался, а кто-то влюблялся в это мероприятие на десятки лет.

В общем, дорогие сомневающиеся, не слушайте недовольных. Поезжайте в Фёдоровку или на Мастрюковские озёра и веселитесь в свое удовольствие. Поводов для этого обе поляны предоставляют более чем достаточно.