В этом году Центробанк РФ отозвал лицензию у Эл банка Анатолия Волошина. Основание – неспособность банка своевременно удовлетворить требования вкладчиков. Решение было принято в считанные дни. Эл банку фактически не дали возможности выполнить предписания. Характерно, что судьбу другого крупного тольяттинского кредитного учреждения — ФиаБанка Александра Носорева, лишённого лицензии меньше чем за месяц до Эл банка – ЦБ решал около семи месяцев. Бывшие партнёры Носорев и Волошин (был основателем ФиаБанка и его совладельцем до 2010 года) с момента расставания находился в состоянии скрытого конфликта. считается, что первый был в хороших отношениях с чиновниками местного управления ЦБ, второй – наоборот. Их банки обанкротились один за другим. Случайность? Анатолий Волошин рассказал «Делу» о том, как умер Эл банк и чем он будет заниматься.



Эл банк можно было спасти?

– Я думал, что можно. Мы нашли инвестора – компанию «Накоста» из Москвы. Она входит в большую группу, которой принадлежат строительные компании и несколько стекольных заводов. Банк был нужен ей для обслуживания своего бизнеса. «Накоста» планировала купить 75% уставного капитала банка и вложить от 800 млн рублей до миллиарда. В апреле мы с инвестором ездили в офис Волго-Вятского главного управления ЦБ, встречались с его начальником Ларисой Павловой. Инвестор спросил, может ли ЦБ гарантировать, что у банка в ближайшее время не отзовут лицензию. В этом случае он собирался начать инвестирование. В ЦБ ему ответили, что это гарантировать невозможно.

ЦБ отозвал у Эл банка лицензию в связи с тем, что банк оказался не способен своевременно удовлетворить требования вкладчиков, при этом срок неисполнения обязанности по возврату им денежных средств превысил 14 дней. Как образовалась эта задолженность, и почему Эл банк не погасил ее в срок?

– В банке шла плановая проверка, которая проводится раз в два года. 28-го апреля ЦБ поинтересовался, сколько у нас задолженности, которая не гасилась дольше 14 дней (если показатель такой просрочки высокий, это основание для банкротства – Ред.). У нас было 12 таких вкладчиков, которым банк был должен в общей сложности 11 млн рублей. Эта задолженность у нас образовалась из-за того, что с 8 апреля, когда у Фиа-Банка отозвали лицензию, вкладчики запаниковали и начали снимать деньги. При этом в кассе у нас было 57 млн рублей, на корреспондентском счете – 30 млн. Мы планировали закрыть всю задолженность 29-го апреля. Но 29-го апреля Волго-Вятское управление ЦБ предписало нам создать дополнительные резервы на 400 млн рублей, блокировало корсчета и приостановило всю деятельность. А впереди были праздники. У нас была живая рабочая ситуация. В 2015-2016 годах у нас было восемь предписаний по созданию резервов. Они все выполнены. Да, после создания дополнительных резервов норматив Н1 (норматив достаточности собственных средств – Ред.) становится ниже нормы – 3,9%, а нужно более 8%. Но у нас он был не ниже 2% (в таком случае ЦБ обязан отозвать у банка лицензию – Ред.) и признаков банкротства не было. У нас капитал был не минус пять миллиардов (Фиа-Банк до отзыва лицензии около полутора месяцев работал с отрицательным собственным капиталом – минус 5,5 млрд рублей – Ред.).

Вам не удалось исполнить предписания регулятора?

– Удалось. Мы исполнили предписание ЦБ 4-го мая, а 5-го утром у нас отозвали лицензию. Сначала ЦБ утверждал, что это произошло на основании отчетности банка за 4-е мая. Дело в том, что по инструкции нужно основываться на отчетности за предыдущий день перед отзывом лицензии. Но мы в суде доказали, что на 4-е мая в природе не существует данных о состоянии Эл банка. Банки отчитываются за предыдущий рабочий день. 5-го мы должны были отчитаться за 4-е. Но у нас уже не было лицензии. После этого представители ЦБ утверждали, что решение принято на основании актов проверки Эл Банка от 4-го мая. Получается, 4-го приехала комиссия из Казани и Самары, поработала, успела составить акт, отправить в Самару, его обработали в самарском ЦБ, отослали в Волго-Вятское управление, там обработали, приняли решение, отослали в Москву. В Москве обработали, приняли решение, написали приказ, отозвали лицензию. Это все за один день. «Так и было, мы все отправляем электронно», – ответили представители ЦБ. Но есть записи камер наблюдения, на которых видно, что кабинеты не открывали, комиссия не приезжала в тот день. Мой представитель ходатайствовал о проверке достоверности этого акта и экспертизе, чтобы выяснить, когда он был изготовлен. Я предлагал пригласить в качестве свидетелей членов комиссии, которые подписывали акт, чтобы они сказали, была ли проверка, ставили они подписи или нет. Но ЦБ ходатайствовал об исключении результатов проверок из материалов дела. После этого доказательств не осталось. И в решении суда, кстати, написано: «…размер неисполненных требований по состоянию на 29-е апреля составил 20 млн, на 30-е – 11 млн, на 5-е мая – 12 млн». Где данные на 4-е мая? Их нет. И после этого банк все-таки признали банкротом. Думаю, что на самом деле письмо об отзыве лицензии ушло еще 29-го апреля, а факты в нем были изложены с опережением событий, на 4-е мая.

Высказывались предположения, что компании, по кредитам которых Эл банку нужно было доначислить резервы, были вам подконтрольны. Так ли это?

– Подконтрольные мне компании не кредитовались в Эл банке. Компания с моим участием – «Приморское» – кредитуется в Сбербанке. Аффилированные мне охранное предприятие «Вымпел» и компании, добывающие в Якутии золото и чароит, тоже не брали кредиты в Эл банке. Точнее, компания, добывающая чароит, кредитовалась несколько лет назад и на очень маленькие суммы.

В этом году у нескольких банков в стране отобрали лицензии из-за обналичивания и транзитных операций. Регулятор проверял Эл банк на предмет таких операций перед отзывом лицензии?

– Нас нельзя было обвинить в обналичивании денег и в транзите. Обналичивание в Самарской области исчезло давно. У меня был зам Екатерина Гранина. Она людей увольняла из банка, если было хоть какое-то подозрение в обналичивании и транзите. Мы работали под пристальным вниманием. Когда-то, в 2011 или 2012 году мы провели валютную сделку. Приехала и налоговая, и ЦБ, и таможня, которые решили, что выводят деньги за рубеж. А у нас оптовик покупал цветы за 5 млн евро. Проверяющие уехали, когда им эти цветы показали. До отзыва лицензии 28-го апреля нам задали только один вопрос: «Сколько у вас не погашенной дольше 14 дней задолженности?»
Когда вы поняли, что вашему банку вынесен приговор, вы, наверно, пытались подключить связи. К кому обращались?

– 28-го апреля я отправил председателю ЦБ Эльвире Набиуллиной письмо, в котором просил по результатам проверки не отзывать лицензию у банка, а дать инвестору возможность оценить, сколько нужно денег, чтобы спасать банк. Но Набиуллина уехала на праздники и не успела прочитать. Я обращался к [депутату Госдумы] Екатерине Кузьмичевой, депутату Госдумы, члену Национального финансового совета Николаю Лакутину (бывший тольяттинский банкир – Ред.). Лакутин звонил [начальнику главного управления ЦБ по Самарской области Константину] Сурикову. 29-го апреля вечером я встречался с губернатором Самарской области Николаем Меркушкиным, долго с ним разговаривал. Он обещал, что разберется. Звоню его помощнику 4-го, а он ссылается на слова Сурикова, что у банка все равно отберут лицензию, поэтому никто ничего делать не будет. Я писал письма всем, вплоть до Путина, прокурорам.

Мог ли кто-то быть заинтересован в том, чтобы ускорить решение по отзыву лицензии у Эл банка?

– У меня есть предположения на этот счет, но, поскольку я не могу их ничем подтвердить, не буду о них говорить.

Это мог быть Александр Носорев?

– Не знаю.

Временная администрация установила факты вывода активов на сумму 2,2 млрд. рублей, сообщала о «дырах» в капитале. О чём шла речь?

– Временная администрация установила не выводы активов, а создала резервы, уменьшила капитал, назвав это выводом активов. Бухгалтера 26-го мая заставили создать резервы задним числом, на 5-е мая, в размере 2,2 млрд рублей. В результате искусственно была создана недостаточность капитала на эту дату. Получается, что 4-го мая признаков банкротства не было. На следующий день отозвали лицензию, признаки банкротства появились. Вскрытие показало – умер от вскрытия.
Дополнительные резервы создавались временной администрацией под активы, которые я не оцениваю как проблемные. Например, под векселя на 500 млн рублей. Конечно, когда у банка отнимают лицензию, векселя ничего не стоят, но покупатель векселей на момент сделки вносил живые деньги в качестве обеспечения. Кроме того, незадолго до отзыва лицензии на небольшую сумму из упомянутых 500 миллионов были предъявлены векселя. ЦБ решил, что это вывод ликвидного имущества. Но если это ликвидное имущество, то зачем создавать резервы?!
Также были переоценены активы банка, например, скорректирована в сторону уменьшения стоимость недвижимости, находившейся в залоге у банка. ЦБ писал: «В силу скрытой безработицы в Тольятти и отсутствии активного бизнеса продать залоговое имущество за 180 дней невозможно». Под это имущество тоже понадобилось создать резервы.
Кроме того, временная администрация заключила, что Эл Банк выдавал рискованные кредиты. Это не так. Многие компании пришли к нам в 2011 году, когда был создан банк. Они брали кредиты, платили, брали новые. Это были хорошие компании, например, автодилер «Альмакс». Фирма взяла у нас кредит на 250 млн, стала дилером «Скании», продавала автомобили по всей стране, закрыла 150 млн по кредиту. Но в стране начался кризис, и перестали покупать автомобили. Это не мы давали «плохие» кредиты, это состояние экономики в России такое.
Временная администрация утверждала, что наши клиенты разбивали вклады. Да, разбивали, чтобы весь вклад был застрахован, а не только 1,4 млн рублей, которые возмещает АСВ.
Если бы было на 2,2 млрд выведено активов, то с их скоростью принятия решений на мне было бы уже уголовное дело.
Все эти действия Центробанк предпринимал после «смерти» Эл банка. Сначала отняли лицензию, потом искали доказательства. Не знаю, откуда такая спешка. ЦБ даже не дождался 8-го июня, когда должна была закончиться проверка.

Эксперты предполагали, что по фактам нарушений, о которых сообщал регулятор, может быть заведено уголовное дело…

– По всем банкам, у которых отозвана лицензия, ЦБ просит МВД провести проверку, не было ли признаков мошенничества, вывода активов. В Эл банке тоже была такая проверка. Я ответил на все вопросы сотрудников МВД. Это были доследственные мероприятия. Каково итоговое решение, не знаю.

Как протекают суды с ЦБ?

– Дело о банкротстве Эл банка мы проиграли в первой инстанции. В апелляционной инстанции суд, не вдаваясь в детали дела, подтвердил решение первой инстанции. Еще три дела о незаконности предписаний ЦБ рассматриваются в первой инстанции, одно в Самаре, два в Москве.

Каким вы видите свое будущее через пару лет? У вас будет что-нибудь: банк, бизнес, общественная работа, политика?

– У меня есть несколько проектов – добыча золота и чароита, охранная структура. Возможно, буду помогать авторам бизнес-проектов искать инвесторов, взяв на себя функции управления проектом. Недавно я был в «Жигулевской долине» на представлении инновационных проектов. Многое заинтересовало. Если связанный с золотом бизнес выйдет на реальную прибыль, смогу вкладываться в инновационные проекты самостоятельно. Кроме того, я разрабатываю программу финансирования малого бизнеса в России. Жду, как Правительство России отреагирует на мое письмо с предложениями о создании сетевой структуры для поддержки МСБ. Хочу, чтобы Тольятти стал центром развития методологии кредитования малого бизнеса.

Дарья Макушова.

Источник: Журнал о компаниях и людях «Дело. Экономическое обозрение» №11. Декабрь 2016 г.