Анна Князева — эксперт в области образования и территориального развития, модератор образовательных программ МШУ «Сколково».

В. Шамрай
Будет ли, нужен ли Тольятти опорный университет? Такая важная, как мне кажется, тема пока обсуждается за закрытыми дверями. Пусть решают профессионалы и чиновники?

А. Князева:

— Для меня, как человека глубоко посвящённого в тему «Город» и истинно городского жителя, не стоит вопроса об опорном вузе в Тольятти.
Ещё в 2004 г. мы с С.Ф. Жилкиным разворачивали тему «Университета как градообразующего фактора» и, в рамках этой темы, разрабатывали проект Тольяттинского гос.университета (той формации).
Я ЗА то, чтобы «притаскивать» в город все возможности ресурсы и использовать их, как возможности для собственного развития.
Но дело в том, что за это должны, в первую очередь, радеть менеджеры самой организации. Наверное, менеджеры и радеют, сомневаюсь, но этот вопрос, к сожалению, больше закрыт, чем открыт. Не инициируется обсуждение темы опорного вуза самим городом, университетом, не привлекаются эксперты, между прочим, обладающие разными возможностями, представлениями и контактами.
Тема «опорного вуза» — это тема возможной точки роста территории.
Поезд ещё не ушел.
Но, будучи в курсе российской программы опорных вузов, я понимаю, что опорный вуз возможен там, где есть тесная связь с местной элитой. Это БАЗОВОЕ условие создания опорного вуза. Когда эта тема инициирована снизу, а не сверху. Когда за это бьются сами местные сообщества, мэры, губернаторы. По другому не будет. Никто «подарки» городу делать не будет. Мы должны биться за это сами. Только биться обоснованно, профессионально.
Второе условие статуса опорного вуза — это способность самого вуза продемонстрировать проектную мощь, потенциал и «багаж» проектов, ориентированных, я процитирую программу на «социально-экономическое развитие субъектов Российской Федерации». Реальных проектов, больших проектов, тех, которые можно отметить в федеральном и даже мировом масштабе.
Наличие таких проектов у нас — для меня вопрос, требующий разбора. Публичного, профессионального. Кстати, это мы и пытаемся реализовать в рамках нашего экспертно-стратегического клуба «Город».

В. Шамрай
Когда отзывается лицензия у очередного банка — это новость для всех информ.агентств. Но вузов за последнее время «ликвидировано» не намного меньше. Например, вчера Рособрнадзор отозвал лицензии у «Московского института предпринимательства и права» и «Московского гуманитарного института им. Дашковой». Это ни для кого не проблема?

А. Князева:

— Оптимизация банковской сети — это дело для нас уже известное, разворачивающееся в рамках оптимизации численности и федерализации банковской сети. Т.е. «нет» регионам и городам.
В сфере образования пока ещё ситуация иная и программа опорных вузов — возможность см. предыдущий пункт.
Тема оптимизация университетской сети объявлена давно, реализуется давно и ни для кого не секрет. И, раз тема была объявлена давно, то и реагировать на неё вузам необходимо было давно, не дожидаясь пока дело дойдёт до них.
Формула успешной образовательной организации заключена в шести пунктах:
1) позиционирование университета на рынке услуг (публичное и внятное): кто вы, про что вы и пр.,
2) уникальное содержание образования,
3) технологии, соответствующие объявленному содержанию, реализованные в режиме «не хуже известного вокруг» — а значит лучше),
4) контингент (и среди учащихся, и среди преподавателей) — отобранный по понятным публичным критериям, опять-таки, соответствующий объявленному содержанию и технологиям,
5) финансовые ресурсы (поскольку содержание и технологии и хороших людей надо обслуживать — должны быть и соответствующие финансовые ресурсы, достаточные и прозрачные. И вряд ли это государственные ресурсы. Способность привлекать деньги для этих вузов (кроме продажи дипломов) — это тоже сложный вопрос.
6) кампус — нормальный (с опорой на слово «НОРМА», удобный, с современной инфраструктурой, обустроенный под различную занятость студентов и преподавателей, с лабораториями, кафе, гостиницами, библиотеками, спорт.оборудованием и пр.
Редкие вузы соответствуют этой формуле. Редкие!!! И оценка их соответствия этой формуле должна быть не государственной, а общественно-профессиональной и публичной. Скорее, даже не государство должно инициировать лишение лицензии, но это должно быть ответом на общественно-профессиональные мнение и сигналы об этих университетов. И те, что не соответствуют, должны с рынка уйти. Или измениться. Это моя позиция.
Надо только отметить, что это идеологема и, к сожалению, мы пока не готовы к механизмам общественно-профессиональной оценки и аккредитации в реальности(((
Поэтому отзыв лицензий — это не проблема, это следствие «естественного отбора» в профессиональной сфере.

В. Шамрай
В то же время вузы не только ликвидируются, но и создаются новые. С сентября 2016 года начнет работу Российский родительский университет. Извините дилетанта: а что? при существующих в регионах педагогических вузах нельзя было организовать курсы для родителей?

А. Князева:

— Тема педагогического образования — для меня одна из самых щепетильных и больных.
Ту формулу образовательной организации, о которой я писала выше, необходимо по-новому профессионально обеспечивать. Это требует нового содержания, новых технологий, новых практик.
Мир изменился. Формальное же содержание пед.образования не поспевает за этими изменениями. Я даже думаю, ч то в условиях государственного образования и не поспеет. И, скорее всего, метаморфозы педагогического образования возникнут в частном секторе или секторе общественных инициатив. Родители (не все конечно) отслеживают мир, хотят лучшего для детей и некоторые из них готовы в это вкладывать деньгами и собственной энергией. И я это очень поддерживаю. Но это то, что касается частных инициатив.
Родительский университет — это инициатива Минобра. Я не знаю, как получится на деле, но, полагаю, быть может и ошибочно, что скорее всего, это будет институт больше социальной поддержки, нежели чисто педагогической. К сожалению, чаще функция образования в государственной инициативе сводится к оказанию социальной помощи и занятости.
Важно кто, что и как заложит в эту инициативу.
В материалах тендера на создание этой организации сказано:
«Существенные социальные и культурные изменения в России — уменьшение размера семьи, числа детей в семьях, возросшая мобильность и другие факторы — привели к тому, что воспитание детей более не опирается на опыт старшего поколения. В результате воспитание стало требовать знаний и компетенций, которые раньше возникали вследствие непосредственной передачи опыта в широкой семье, говорится в описании тендера».
И эти слова меня больше печалят, нежели радуют.
Из каких оснований, опираясь на сегодняшнюю ситуацию, можно говорить, что в центре педагогического образования лежит передача опыта «старшего поколения»? Мы что, живем в племенном устройстве?..
Наши дети уже во многом знают больше чем мы.
К тому же в объявленной программе явно не различены два понятия — воспитания и образования. И это суть разное.
В целом я ЗА обязательную подготовку перед деторождением — на обретение способности и адекватности быть не «родителями», а «воспитателями». Но что будет заложено в эту инициативу — это пока вопрос.
В существующих вузах такую инициативу организовать было можно и запросто. Но мы же не можем с вами это сделать за эти вузы. Почему-то они этого не делают. Не догоняют? Не хотят? Не умеют? Не знаю, но не делают. И поэтому кто-кто это делает вместо них. И это тоже следствие естественного отбора в проф.сфере.
Да и есть ли у нас чисто педагогические вузы? Не по вывеске, а по сути…

В. Шамрай
Вчера, 1 марта, премьер-министр Правительства РФ подписал распоряжение о создании нового ТОРа (территории опережающего развития) в Иркутской области в г. Усолье-Сибирское. Число ТОРов на Дальнем Востоке и в Сибири перевалило за второй десяток. В Тольятти эта тема сошла на нет. Что мы потеряли? Что приобретают сибиряки с учреждениях у них ТОРов?

А. Князева:

— По мне тема ТОРов изначально была задумана в масштабах «гринфилд», для тех регионов, где есть этот гринфилд, где не нужно заниматься реформингом, где нет сложенных традиций и укладов деятельности.
Тольятти уже с 50-х годов не гринфилд. Тогда да.
Теперь, чтобы ответить на вопрос о возможности «опережающего развития» территории, нужно разобрать, а как устроена деятельность у нас? (разные деятельности, те, что представлены на территории и, в первую очередь, деятельность системы управления).
Нужно понять, можно ли перевернуть то, что едет уже давно и своим образом в другую сторону?.. Если да, что для этого нужно сделать, что поменять, кого и пр. Город — это сложенная система, поменять которую можно только поняв, переосмыслив и поменяв модель управления. Возможен ли ТОР или любые другие инициативы, когда существующая у нас модель управления нами толком не понимается, не обсуждается, не управляется?..
Невозможно «прилепить» поверх существующего, не сломав то, что есть.
Это идеологически про тему ТОРов.
Но ведь тема ТОРов — это другая история. Больше бюджетной политическая.
И это не наша возможность выбора.
Это нормальный федеральный поиск удобных способов «поддержки» территорий, но не исходя из реальных запросов территорий, а исходя из федеральных норм и представлений об этой поддержке.
В действительности это не наша игра.
Но даже в чужие игры, коль ты в них попал, нужно играть грамотно.
И формально мы не выиграли эту партию. Точнее, бились не по полной, мягко сказать. Проекта для ТОР Тольятти, способного отвлечь внимание «распределяющих», представлено не было. Большого проекта, и, обращу ещё раз внимание — «способного отвлечь внимание»… Да, был представлен пакет проектов… Но это же не то. Представьте себе тот набор инициатив инфраструктуре инновационно-инфраструктурного развития, который уже развернут в Тольятти при чем при федеральной поддержке… Можно ли и нужно ли что-то лепить поверх? Можно ли этим привлечь внимание?
Полагаю, наша базовая задача — это переупаковать то, что есть и представить проект достижения мультипликативного эффекта, который мы сами способны получить на базе уже имеющейся инфраструктуры. Но мы ведь сами этого не понимаем…
А Дальний Восток и Сибирь — ну все правильно, они получают ресурсы и, самое главное, возможность реализации новых моделей территориального самоопределения и собственного развития. Гринфилд как-то надо осваивать и к ним у меня вопросов нет, ибо мы не гринфилд, а меня интересуем мы.

В. Шамрай
2 марта 1931 года родился Михаил Сергеевич Горбачев. Что Вы думаете о его роли в истории страны?

О М.С.Горбачеве у меня по жизни сложилось два представления. Первое по юношеству: тогда для меня он был чуть ли не вторым по значимости человеком в мире — после Маргарет Тэтчер. Мне он тогда казался очень образованным, светским, способным коммуницировать лидером, способным управлять разнообразием. Хотя парадоксально, ведь он сам родился в селе, в семье крестьян… Но вот такое впечатление он производил. При развале Союза я больше переживала не за сам Союз, а за то, что мы теряем образованного лидера, получая взамен крайнего провинциала с ужасной «фигурой речи». И тогда это меня очень печалило.
Я все еще считаю его необычайно значимым для истории страны. Для Тольятти его роль точно бесценна — НТЦ Автоваза — это ведь его подпись. Правда, это дела уже давно минувших дней… Но мы же об истории… Собственно, мое представление не сильно и поменялось. Это лидер, совершивший реформу власти, тот, кто ввел выборы в местные Советы на альтернативной основе, тот, кто пропагандировал гласность, в конце концов, это Нобелевский лауреат… Но самое главное, для меня он все еще тот, кто умел управлять разнообразием. Пожалуй, в сегодняшних условиях, это базовое требования к суверену и то, чего так сегодня не хватает.
С днем рождения, М.С.!