Расстояние в тысячу километров от Москвы создаёт почти непроницаемый барьер для культурного обмена. Как удаётся выжить, выпускать журналы, альманахи, антологии, книги? Об этом нам рассказывает Вячеслав СМИРНОВ, директор издательства «Литературное агентство Вячеслава Смирнова» (Тольятти).
– Вы окончили Литературный институт в семинаре прозы у Вячеслава Шугаева, хотя поступали на поэзию к Евгению Долматовскому. Не эта ли «многостаночность» и подтолкнула к издательской и редакторской деятельности?
– «Многостаночность» присутствовала изначально, поскольку было интересно работать во всех жанрах. Основными жанрами всё же остались поэзия и проза. В меньшей степени – драматургия (но и у той «ноги растут» из прозы). Ещё в меньшей степени – литературная критика. К издательской деятельности подтолкнули банальное книгочейство и библиофилия. То есть мне захотелось иметь на своих книжных полках издания авторов, которых бы я хотел прочесть, но их книги на тот момент не издавались и не продавались нигде. Позже пришло иное осознание значимости подобного процесса. Дело в том, что нашему городу – чуть меньше 60 лет. Его современная хронология отсчитывается с момента строительства в наших краях Волжской ГЭС. Хотя есть и вполне назначенная дата – 280 лет, связанная с погребённым на дне Жигулёвского водохранилища и, естественно, уже не существующим Ставрополем-на-Волге. В итоге получалось, что большинство задумок и проектов осуществлялось в нашем городе впервые, буквально на памяти одного поколения. Было приятно, почётно, значимо, да и просто интересно творить здешнюю историю, какой бы она ни была, собственными руками.
– «Провинциальность» часто ставится в вину многим издателям и журналам. Есть она в вас? Плохо это или хорошо, по-вашему, – жить и трудиться в глубинке?
– Конечно, хочется жить и работать в москвах-парижах-лондонах. А если ты не там – что ж теперь, повеситься, что ли? Вопрос – «плохо это или хорошо?» – передо мной не стоит. У меня нет особого выбора. Но отсутствием выбора я не тягощусь. Активный, творческий человек найдёт себе занятие по душе и на Марсе, и в Тмутаракани.
– Недавно исполнилось десять лет одному из самых значимых ваших литературных проектов – журналу «Город». Чем же он необычен? Что питает его уже второе десятилетие?
– Журнал создавали люди, «испорченные и отравленные» Литературным институтом. С момента возникновения журнала его главным редактором безоговорочно стал поэт Владимир Мисюк. Я был соредактором издания и по совместительству его учредителем и издателем. За минувшее десятилетие на страницах журнала были опубликованы около 300 авторов. Круг авторов не ограничивается только Тольятти и даже Россией! На наших страницах публиковались пишущие на русском языке авторы, проживающие ныне в Чехии, Германии, США, Израиле, – ну куда наших только не разбросало по белому свету?! С выходом журнала сразу же была запущена книжная серия «Библиотека журнала «Город» – авторские малотиражные книжки в серийном оформлении объёмом по 80 – 120 страниц. Вышло уже 30 книг. К сожалению, в нашем регионе мы являемся единственным изданием с понятной и стабильной периодичностью и при этом – далёким от «классовой борьбы». То есть у нас могут опубликоваться авторы вне их принадлежности к каким-то группировкам, школам, союзам, вне зависимости от жанровой и стилистической (а уж тем более – идеологической!) принадлежности. В этом нет никакой всеядности, и принципы к подходу формирования редакторского портфеля просты, до банальности чёрно-белы: литературе – да, всему прочему – нет.
– Легко ли поддерживать существование подобного издания? Как вы выживаете?
– Как выживаю? Очень плохо выживаю. Угораздило же меня заняться некоммерческой литературой, чьи тиражи – от 200 до 5000 экземпляров (последнее в исключительных случаях). Впрочем, гордиться есть чем. Учитывая то, что мною осуществлено примерно 300 издательских проектов (сейчас мне уже сложно привести более внятную арифметику), по отзывам прессы, некоторые стали знаковыми и для культуры города, региона, общероссийской культуры и т.д. И всё-таки многие проекты дороги мне вне зависимости от того, какой вклад они внесли хоть куда-нибудь, а не только в культуру.
– Какими изданиями особенно гордитесь?
– Существует ряд авторов, чья литературная и человеческая судьба мне близка и дорога по ряду причин (не только территориального свойства). Скажем, очень важной для меня была книга «Народная проза Самарской Луки» (редактор-составитель, собиратель части фольклорного материала, автор научного аппарата – известный краевед и эколог Юрий Рощевский). Под одной обложкой был собран, систематизирован и проанализирован весь фольклор, бытовавший на территории самарлучья с XVII по XX век. Одно только редактирование книги заняло у меня два года!
Из давних проектов – созданная мною десять лет назад «Антология тольяттинской литературы» (за неё я получил одну из международных литературных премий) – это была первая в нашем городе попытка также проанализировать и систематизировать явления и процессы в литературе, существующие в Тольятти последние лет сорок.
А сейчас есть задумка новой редакции к юбилейному для нас 2012 году – исполняется 20 лет Тольяттинской писательской организации. В планах – формирование четырёхтомника, состоящего из поэзии, прозы, драматургии и литературной критики. Подбор авторов будет осуществляться, как и в предыдущем случае, вне зависимости от их принадлежности к тем или иным творческим союзам или же в отсутствии членства в тех или иных организациях. Словом, в ближайшие пару лет это – самый громоздкий предстоящий проект. Всё остальное – банальная текущая работа.
Был и ряд авторских сборников, которые крайне важны для понимания культуры нашего региона. К примеру, это книги стихов Игоря Мельникова (мудрый автор с интереснейшим мировосприятием), Бориса Скотневского (трогательный лирический поэт), Владимира Мисюка (ироничный скептик, созерцатель и аналитик жизненных коллизий), Виктора Минеева (прозаик, вновь возвращающий читателю «реалистическую школу»), Татьяны Гоголевич (профессиональный знаток человеческой натуры), Марины Шляпиной (художник, помимо кисти активно использующий и перо, вернее – уже компьютерную клавиатуру).
– Вы затевали и успешно осуществили множество международных издательских проектов. Для чего? Надо ли нам это сегодня? Каковы новые замыслы, если не секрет?
– В рамках нашего альманаха современной драматургии «Майские чтения» (опять же – я учредитель и главный редактор) совместно с посольством Франции в России я впервые на русском языке издавал весьма значимого для современной (не только французской) драматургии автора – Жана Люка Лагарса. Спектакли по его пьесе «Я была в доме и ждала, когда дождь придёт» вы можете видеть и сейчас на многих российских подмостках. Совместно с Британским советом был издан сборник современной английской драматургии (среди авторов и Ребекка Причард, автор «Дворовой девчонки»). Совместный проект с фондом Сороса позволил издать «Антологию тольяттинской драматургии».
Беседу вёл Борис ЛУКИН
________________________________________________________
© «Литературная газета», № 31 (6286) от 4.08.2010 г.
Комментарии (22)
Uncle
P.S.: Кстати, раз уж angry_hungry выложил здесь материал из вчерашней «Литературки», я, не обладая должной скромностью, приведу фрагмент интервью, не вошедший в публикацию. Впрочем, его, наверное, и не стоило печатать.
— Вы отметили своеобразие отношений с властью. В последнее время цензурно-партийное давление очень сильно ощущается в прессе. Вы свободны в выборе? А как с ответственностью за издаваемое? Что вы себе сами не позволяете, а что вам не дозволяют?
— Цензурно-партийное давление ощущаю в меньшей степени. Хотя в опосредованном виде оно проявляется в так называемой «финансовой цензуре». Скажем, при издании в нынешнем году «Антологии журнала «Город» генеральный спонсор спросил прямо: если члены попечительского совета будут возражать против публикации того или иного автора, вы готовы пойти на некие купюры? Пришлось как-то отвлечь его от этой мысли. Ответственность же за издаваемое имеет две стороны. Если, к примеру, книга издается на средства автора – в ней он может печатать все, что ему заблагорассудится (разумеется, не нарушая законы Российской Федерации). Если же финансирование проекта осуществляется из муниципальных или федеральных источников, то, помимо чисто художественных критериев, существует банальный фильтр (даже не цензура), характерный для всех общественных проектов. Речь здесь может идти, к примеру, о нежелательности использования ненормативной лексики. Но если бы дело было только в ней! В отличие от разгула 1990-х, стали появляться круг тем, понятий, явлений, персоналий, даже стилистических форматов, манипулирование которыми стало не рекомендованным. Поэтому я и не позволяю себе если уж не издавать, то хотя бы не писать те вещи, которые сейчас «приняты». Кем приняты? Люди, спекулируя на конъюнктуре, превратили в жупел такое понятие как патриотизм. А своей неуместной трескотней в любом месте и по любому поводу о куполах церквей и русских березках запросто сформировали образ эдакого «православного» монстра. Вам не доводилось слышать словосочетание «на всю голову православный»? Так вот это именно о таких людях. Вообще, с благими намерениями можно зайти очень далеко. Надеюсь, это не наш путь.
slavasmirnov
aaandrievich
slavasmirnov
aaandrievich
angry_hungry
aaandrievich
www.lgz.ru/article/13591/
Там действительно совершенно другое фото. Дело, в общем-то, не в этом.
slavasmirnov
Testament
Testament
slavasmirnov
Testament
slavasmirnov
Aspeed
slavasmirnov
Aspeed
Aspeed
slavasmirnov
Aspeed
slavasmirnov
Aspeed
Есть такая русская пословица: «Где родился, там и сгодился».
По поводу драматургии: а вы вообще в снятии кино не хотите участвовать? Пойду артисткой, если будут набирать из народа.
Belozerova1
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.