В конечном итоге, нет никакой разницы, будет ли кому-нибудь интересно читать то, что я напишу. Главное, что мне есть что сказать.
Познакомились мы с Вадимом в 2004 году, на первом в России драматургическом проекте Class Act Russia (думаю, не стоит объяснять, благодаря кому первый в России проект с участием английских драматургов проходил именно в Тольятти, а не в Москве или другом крупном городе). Я тогда заканчивала школу, о театре и пьесах знала только то, что Чехов и Островский писали оные, а ещё что есть такой театр — «Колесо». Оказалась на проекте совершенно случайно, но как потом выяснилось — совершенно неслучайно. Это определило мою судьбу. Как сейчас помню этот день. Мы, тогдашние школьники, сидим в актовом зале школы, ждём начала, и тут (как в рекламе) заходят ОНИ: Миша и Слава Дурненковы, Юра Клавдиев, Вадим Леванов. Вот так я впервые увидела Вадима:
Именно тогда Вадим сказал то, что поразило меня до глубины души. Он сказал примерно следующее:
«Я вас призываю прислушиваться к себе. Писать, о том, что вам важно и вас интересует, а это может быть что угодно».
Казалось бы, простые слова, но кто сейчас поймёт, как нам было важно услышать это. Нас попросили написать о том, что нас волнует, а не то, что было бы приятно посмотреть зрителю или поставить режиссёру. Я помню ту неделю, когда я писала свою первую пьесу. Я так волновалась, что не могла даже есть, и спать удавалось с трудом. Помню, как мама и учителя в школе негодовали: «как? что это ты пишешь? как такое можно на сцене?» Но в Вадиме и ребятах, Мише, Славе, Юре, мы всегда находили поддержку.
Помню, нас попросили написать первый пробный диалог на заданную тему, и Юра Клавдиев говорит: «пишите так, как вы говорите». И кто-то спросил: «Что, и матом можно?» Он оглядел нас и твёрдо сказал: «Можно». Вот так да, вот где была настоящая свобода, подумали мы, но в диалогах обошлись без мата.
А как деликатно (уже будучи режиссёром (а взаимноотношения драматурга-режиссёра — это самые сложные взаимоотношения), ставившим наши пьесы) Вадим обращался с нашими текстами. Он всегда прислушивался к нам, хотя мы всего лишь школьники, а он — вон кто.
Появление столь необычных людей в моей жизни не могло не оставить отпечаток в моей душе, но ещё больше поразил тот факт, что в Тольятти есть драматургия, драматурги, театр. И (уже после завершения проекта) мы набрались смелости и пришли в театр «Голосова, 20» (хочется добавить «навстречу своей судьбе», но не буду :)) Вадим (за что никогда не устану его благодарить) взялся нас обучать. Наши «занятия» больше носили характер дружеских встреч, чем уроков: мы много смеялись, шутили, делились впечатлениями и мыслями, Вадим рассказывал нам о театре, о каких-то спектаклях, читал пьесы сам, давал нам читать пьесы.
После школы я не стала поступать в институт, осталась в театре. Это было уже в те времена, когда и Миша Дурненков, и Юра Клавдиев уехали из Тольятти, на «Голосова, 20» редко что-то происходило, так что сказать, что я с головой окунулась в театральную жизнь, вряд ли можно. Это случилось чуть позже, когда мы поехали (опять же спасибо Вадиму) на фестиваль «Новая драма» в Москву. Вернулась, я другим человеком. Я увидела столько спектаклей, узнала о стольких пьесах и драматургах и режиссёрах, что это не могло не определить мою судьбу. Помню, Вадим говорил мне тогда «Сейчас тебе надо как можно больше читать». Я его послушала. Теперь я филолог, закончила филфак, дипломная работа была посвящена творчеству… Вадима Леванова. И сейчас готовлюсь написать диссертацию. Что ж, если драматурга из меня не выйдет, могу хотя бы поговорить о литературе.
Думаю, если бы Вадим это сейчас прочитал, он бы точно разозлился, сказал бы своё коронное «Вон из искусства!», а потом бы мы вместе посмеялись. Как ни крути, он всегда хотел, чтобы я писала пьесы (и побольше!). И, хоть для меня это тяжёлая работа и вообще я давно уже ничего не писала, я обещаю, что обязательно напишу. Хотя бы потому, что этому учил меня Вадим. В конечном итоге, не так важно читают ли тебя или нет, ставят ли тебя на сценах столичных театров, главное, что мне есть что сказать.
Ольга Савина.
P.S. В статье В. Дурненкова, на которую я ссылаюсь, есть такая фраза: «Ещё я думаю о том, что я не могу позвонить своему лучшему другу.» Уверена, об этом сейчас думает очень-очень много людей, в том числе и я. Недавно я смотрела на его номер телефона в своём мобильном и совсем не знала, что с этим делать. Но удалять не стала. И не стану. Надо сказать, я до сих пор не чувствую, что его больше нет. Потому что он есть. Он жив в моём сердце, с сердцах тысяч людей, которые его знали, которые читали его пьесы, видели его спектакли. Может, это и есть бессмертие.
За те 7 лет, что мы знакомы, было многое, обо всём не рассказать. Но думаю, вот то самое важное, что я могу сказать: Вадим Леванов, драматург, режиссёр, мой друг, мой учитель.
Комментарии (6)
У меня, кстати, было такое, когда хороший друг умер. В итоге я даже рад был, когда телефон потерялся.
mihail
Gertruda
Gertruda
slavasmirnov
miss_olya
slavasmirnov
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.