Рабочие ТОАЗа недовольны действиями администрации завода. Знакомство с теми, кто хорошо знает ситуацию изнутри, пролило свет на реальное положение дел этого предприятия. Оказалось, что претензий у них скопилось много, причем не эмоционального характера, а, что называется, по существу. Вот что мы узнали из первых уст.



Высшая математика
С 1 января администрация ТОАЗа ввела новые правила начисления заработной платы, перед праздниками раздав всем огромную инструкцию, изучив которую, работник должен согласиться, либо опротестовать нововведения. Но осилить толстенный талмуд с формулами, разъяснениями по премиальным выплатам, обновленной процентовкой и прочей «высшей математикой» практически невозможно.
– Это как прочитать один из томов «Войны и мира», понять суть и расписаться под каждой главой, — смеются рабочие. – Но самое главное, что сделать это необходимо было за пару недель и без отрыва от производства, прямо на рабочем месте!
В результате, работник был практически лишен возможности найти хитрые заковырки, придуманные экономистами предприятия. Никто толком не понимает – выиграет он в заработной плате или наоборот. Но не остается ничего другого, как машинально проставить два с половиной десятка автографов в выданном документе, махнув рукой на возможные потери.
А с потерями заводчане свыклись уже давно. Если премирование за какое-либо достижение осуществляется в сотых процента от заработной платы, то наказанием, даже за мелкие огрехи, являются штрафы, которые уже откусывают от получки десятые доли. Таким образом, совершив одно незначительное нарушение, рабочий, как бы он не старался, не сможет отбить потери, даже если каждый день будет совершать «трудовой подвиг».
– На предприятии огромный штат бюрократического балласта, – говорит один из наших собеседников. – «Белый дом», как мы называем здание администрации, кажется, скоро лопнет от лишних людей и их «умных идей». Понятно, что как-то нужно кормить вновь пришедших «руководителей»: сыновей, внучек и племянников старых царей. Кумовство повальное. Ладно бы они еще меняли друг друга. Так нет, для всех место и зарплата находится.

Противогаз – наше всё
Если говорить о технике безопасности (ТБ), которая на таком опасном для жизни и здоровья предприятии как ТОАЗ должна стоять во главе угла, то рабочие, с которыми мы пообщались, не скрывают, что вокруг нее образовалось много абсурдных моментов. К примеру, все рабочие должны знать положение о технике безопасности, как «Отче наш». За этим следят строго. А вот сотрудники подрядных организаций…
– Я прекрасно знаю, что все гастарбайтеры, узбеки и таджики, не то что не знают ТБ, но и не имеют на руках ни касок, ни противогазов. Они у нас как VIP-посетители. Вот, например, один наш крупнейший подрядчик. Мы знаем, что его сотрудники не расписываются ни в одном табеле по ТБ. Все проставляют за них. А эти «строители с гор» вряд ли понимают, что метанол нельзя пить или вдыхать.
В отличие от обычных заводчан, гастарбайтеров не наказывают ни за противогаз, не за каску. На эту несправедливость заводчане еще закрывают глаза. А вот когда на взрывоопасном объекте приглашенные работники искрят «болгаркой» как на файер-шоу – рабочие начинают очень злиться. По их словам, за такие «фокусы» их бы «расстреляли на месте». Но главное, что эти гости – реальная угроза техногенной катастрофы. Около них ни ведра с песком, ни огнетушителя.
Озабоченность заводчан вызывают не только «навыки» дешевой рабочей силы, но и возможная угроза террористического акта на предприятии. Понятно, что имеет место банальная ксенофобия, но к словам наших собеседников нужно прислушаться:
– Там, где они работают, кучами валяются пакетики насвая (смеси жевательного табака, гашеной извести и др. ингредиентов, вызывающих психическую зависимость). Это, конечно, не наркотик, но неприязнь и подозрения никуда не деть. Кто проверяет этих ребят? Что они проносят на предприятие? Надо ведь понимать, что ТОАЗ – объект повышенной опасности не только для рабочих, но и для всего города. Рвани они какую-нибудь трубу – и мама не горюй, все отравимся как Ромео и Джульетта.

Как в девяностые
Огромную злость и раздражение у абсолютно всех рабочих, с которыми мы пообщались, вызывает ситуация, которая сложилась на проходных.
– Это огромные и опасные людские пробки как на выходе, так и на входе. Человеческий затор на КПП достигает в утренние часы и по завершению рабочего дня каких-то сумасшедших масштабов. Вот все вокруг пугают угрозой терроризма. А тут тебе как на тарелочке цель, которая как нельзя лучше подходит для подрыва, – народу поляжет тьма. И это при том, что свои собственные машины обыскивают металлоискателем, а наши южные гости – подрядчики – спокойно проходят, без проверок. За неделю они по маленькому кусочку тротила или любой другой взрывчатки могут запросто пронести. Вот тебе и бомба.
Но дело не только в безопасности. Дело в отношении к рабочим. Все автобусы приезжают к проходным одновременно, и вся эта толпа, дабы успеть занять место, начинает стремиться к выходу без разбора. Каждый день все рабочие учувствуют в этой давке. По их словам, она напоминает дикие времена 90-х, когда люди теряют человеческий вид. Рабочие сто раз обращались с просьбой решить эту проблему. Но никого кроме их самих это не волнует. А надо-то всего ничего – поменять расписание автобусов, сместив установленное время для разных маршрутов на несколько минут и позволить рабочим покидать территорию завода немного раньше установленного срока.
– Дело в том, что человек не может выйти с завода раньше указанного в его расписании времени, – говорит наш собеседник. – Например, я не могу выйти раньше десяти минут шестого. Если я пересеку КПП и активирую магнитный пропуск хотя бы в девять минут, то лишусь премии. И так у всех. Вот народ и копится у проходной. Сделали бы они зазор в пять минут, разрешили бы людям просто пройти «вертушку» и ждать автобус с той стороны. А так, все толпятся до нужного времени, а потом давят друг друга в узких дверях КПП, боясь опоздать на свой рейс.

Менты над ментами
Особый гнев рабочих вызывает созданная относительно недавно новая надзорная структура – Служба Экономической Безопасности. «Они как «менты над ментами, – ругаются наши новые знакомые. – Наглеют и придираются к любой мелочи, или даже к несуществующим нарушениям.
Их действия зачастую совершенно абсурдны. Например, работник отпросился домой в середине рабочего дня. Сдал противогаз и каску и идет к проходной. Точнее не идет, а крадется. Потому что, поймай его СЭБ, он может смело забыть о премии. Накажут за отсутствие средств защиты. И никакие объяснения и вмешательство непосредственного руководства не помогут.
Таким образом, получается, что абсолютно все рабочие, когда они входят утром или покидают завод вечером, нарушают ТБ. Но в эти часы это не наказуемо. У многих сотрудников ТОАЗа такая ситуация вызывает улыбку:
– У кого-то рабочее место находится сразу за проходной. У кого-то подальше. А кому-то, чтобы добраться в цех, нужно пересечь на автобусе всю территорию завода. Но если произойдет выброс аммиака, то внутри этого автобуса ты отравишься точно так же, как и на улице, если не быстрее. В чем тогда смыл строгих наказаний по ТБ в рабочее время? Или в утренние часы рабочие бессмертны, как в компьютерной игре? А буквально через 5 минут происходит вот что: ты вышел из цеха выбросить мусор. От двери до мусорки пять метров и ты забыл взять противогаз. Все – лишен премии, если рядом с тобой затормозит Largus службы безопасности. Абсурд!
На лицо неграмотно выстроенная система безопасности. В цеху, например, в огромном 24-м или токарно-сборочном, рабочий не может работать с противогазом на плече. По той же ТБ проведения токарных работ, токарь не имеет право иметь на себе что-то лишнее, тем более сумку, ремень которой с удовольствием намотается на бобину. Поэтому средства защиты хранятся в индивидуальных шкафчиках. Но в момент выброса аммиака стены цеха ни капельки не защищают. И получается, что рабочий должен преодолеть расстояние от непосредственного места работы в цеху до своего шкафчика, которое в десятки раз больше, чем расстояние до той же мусорки.
Кроме средств защиты, Служба безопасности проверяет наличие пропусков и других документов. Зачастую их действия приводят к возникновению реальной опасности для всего завода.
– Пристали они недавно к сотруднице, которая работала на важном вентиле. Мол, где ваша наклейка с допуском. Женщина им объясняет, что наклейка отклеилась, и пусть они позвонят ее руководству. Между прочим, СЭБ вообще там находиться не имела права. Так нет. Они ее начали заставлять поехать с ними на разбор полетов. Будем, говорят, вас «пробивать». А она им отвечает: «Вы что, идиоты? Если я эту задвижку вовремя не открою, а потом не закрою – тут взлетит все к чертовой матери! Вы хоть понимаете, с каким давлением приходится работать?». В общем, языкастая и смелая баба им попалась – послала их. Наверное, наказали…
Все эти случаи рождают у рабочих один единственный вопрос: для чего нужна такая служба, которая портит им жизнь и только ухудшает безопасность завода? Люди, работающие в этой службе, явно не разбираются в процессах, проходящих на вверенной им территории. Это не удивительно, так как СЭБ – структура не внутризаводская, а внешняя, читай наемный ЧОП. Потому, уверены рабочие, наказывая монтажника за то, что он снял сумку противогаза, работая с болгаркой, СЭБ преследует единственную цель – урезать зарплату заводчанина до возможного минимума.

Наследие Махлая
Несмотря на все «старания», аварии на ТОАЗе случаются достаточно регулярно. Из-за старых и негодных вентилей аммиак «портит воздух» и рабочим, и их руководителям. Все, опять-таки, из-за экономии: там, где должен стоять фланец из нержавейки, стоит чугунный. Потому-то и приходится людям иногда целый день проводить в противогазе.
– В этом есть определенный плюс, – смеются наши собеседники. – Даже в начале зимы, особенно рядом с «огненной трубой», где вечная жара, трава на территории завода зеленая. Столько хлористых удобрений, сколько она получает, не получает ни одна лужайка в мире! У нас газонокосилки тупятся пачками, потому как стричь эти заросли нужно чуть ли не круглый год.
Но помимо экологической ситуации на ТОАЗе рабочие грустно шутят и о более серьезных инцидентах.
– Однажды девушку переехало «Кировцем». Он назад сдавал, а она зачем-то меж его колес решила проскочить. Затем двух мужиков раздавило крышкой печи высокого давления. Эту двухтонную махину просто сорвало с петель от взрыва. Она и припечатала бедолаг к стене. То у нас погрузчики в автобусы врезаются, то трубы аки ракеты в небо стартуют. «Весело», короче.
Основной пик несчастных случаев завод пережил в начале нулевых: Махлай отправлял все деньги в Темрюк, а на развитие завода и зарплаты рабочим ничего не оставалось. В воздухе висела всеобщая депрессия. Оттого-то процветали на производстве заниженные нормы ТБ и пьянство на рабочем месте:
– Народ скупал «Настой боярышника» прямо в местной аптеке во время обеда. Отсюда и невыполнение норм ТБ на объектах и повышенный травматизм. Сейчас ситуация изменилась, но полностью избавиться от «наследия Махлая» не удалось. Поэтому и обидно, что руководство закручивает не те гайки. Вместо усовершенствований они предпочитают наказывать рабочих.

О стройках и банкоматах
Всех наших собеседников очень интересовал еще один вопрос: когда уже откроют этот многострадальный Молодежный Досуговый Центр в Комсомольском районе?
– Я своей жене, тогда еще невесте, обещал, что распишемся мы и сыграем свадьбу именно в нем. Там же и ЗАГС обещали сделать. Получается, если бы я сдержал слово – мы бы до сих пор встречались как малолетки. Уже больше двенадцати лет прошло с нашей свадьбы, а эта гробина так и не достроилась. Да и видно, что ее уже никогда не закончат.
Многие рабочие завода вынуждены часто бывать на этом объекте в так называемых командировках в качестве строителей, слесарей и разнорабочих. И у всех возникает один и тот же вопрос – для чего строить, а затем ломать и строить вновь.
— С момента закладки здания в нем не изменился разве что несущий каркас, за установку которой московская организация-подрядчик так и не получила ни копейки. В отместку, она не вернула заводу техническую документацию. Получается, что коробка Досугового центра не имеет документов, разрешающих его эксплуатацию. Не будем забывать, что и земля, которая находится под зданием, занята незаконно. В итоге, вместо Досугового центра мы имеем «избушку на птичьих правах».
Собственно, это стандартная история, говоря об объектах, которые строил Махлай: и гостиница в Темрюке, и Дом молодых специалистов на улице Победы, и ДК ТОАЗа – все они не имеют разрешительных документов, в результате конфликта между заказчиком и застройщиком.
– Нас уже не пустят жить в Дом молодых специалистов, – смеются наши собеседники. – Когда его начали строить, мы были молоды и свежи. А теперь у всех четвертый десяток за плечами, по двое детей и ипотека. Если же его все-таки сдадут, то нам, к тому моменту, нужен будет Дом заслуженных пенсионеров. Да и ладно, обойдемся как-нибудь. Лишь бы зарплату платили. А то после этого инцидента с ТХБ как-то волнительно.
Напоследок нам рассказали «новогоднюю» историю о принадлежащем заводу Тольяттихимбанке. Кажется, об этом происшествии не было ни строчки в предновогодней криминальной ленте. Так, рядом с недостроенным Досуговым центром на улице Матросова в Комсомольском районе расположился офис Тольяттихимбанка и примыкающий к нему торговый павильон. У дверей банка стоит банкомат старой конструкции: он как бы в окне, сделанном в фасаде. Но штука в том, что тыловая часть этого банкомата находится не в помещение банка, а на территории торгового павильона. С недавних пор он опустел и помещение даже сняли с сигнализации. Незадолго до нового года грабители без труда вскрыли двери магазина и оказались один-на-один с банкоматом. По словам ребят, по заводу ходят слухи, что воры обчистили ТХБ на полтора миллиона рублей.
«Мы надеемся, что рано или поздно на завод придет новый эффективный собственник, который реанимирует предприятие», – резюмируют рабочие в финале беседы.

Источник.