Сергей Александрович Есенин (21 сентября (3 октября) 1895, село Константиново, Рязанская губерния — 28 декабря 1925, Ленинград) — русский поэт.
далее »

Арсений Несмелов (наст. имя и фам. Арсений Иванович Митропольский, др. псевдонимы — А. Н-ов, А. Н-лов, А. Арсеньев, Н. Арсеньев, Арсений Бибиков, Сеня Смелов, Николай Дозоров, Н. Рахманов, Анастигмат, Тётя Розга, Не-пыли; 8 (20) июня 1889, Москва — 6 декабря 1945, село Гродеково Приморского края, тюрьма для пересыльных) — русский поэт, прозаик, журналист.
В разных источниках, на разных сайтах поэта представляют по разному, и русским поэтом, и белогвардейским. Я считаю, что правильнее всё-таки русским, т.е. каким он родился, а не белым и не ещё каким-либо. Судьба этого талантливого, по истине любящего Россию человека не однозначна. Здесь я представляю его как поэта-фронтовика. 20 августа 1914 года мобилизован; всю первую мировую войну провёл на Австрийском фронте. Демобилизован 1 апреля 1917 года в чине подпоручика.
В его стихах, относящихся к Первой мировой войне, можно найти как отсылки к известным и популярным для того времени образам и мотивам(обращение к теме медсестер; осмысление Первой мировой как борьбы за идею славянского единства; восприятие конфликта как недолгой бури, которая станет «последней войной»; воспевание полковых традиций, действительно игравших большую роль для боевого духа), так и яркие, трогательные и живописные образы фронтовых будней, сумевшие передать многочисленный колорит разразившейся трагедии, не скатившись — как сделали многие интеллигенты — до героизации и морального оправдания войны.

fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
27 АВГУСТА 1914 ГОДА
Медная, лихая музыка играла,
Свеян трубачами, женский плач умолк.
С воинской платформы Брестского вокзала
Провожают в Польшу Фанагорийский полк!
Офицеры стройны, ушки на макушке,
Гренадеры ладны, точно юнкера…
Классные вагоны, красные теплушки,
Машущие руки, громкое ура.
Дрогнули вагоны, лязгают цепями,
Ринулся на запад первый эшелон.
Желтые погоны, суворовское знамя,
В предвкушеньи славы каждое чело!
Улетели, скрылись. Точечкой мелькает,
Исчезает, гаснет красный огонек…
Ах, душа пустая, ах, тоска какая,
Возвратишься ль снова, дорогой дружок!
Над Москвой печальной ночь легла сурово,
Над Москвой усталой сон и тишина.
Комкают подушки завтрашние вдовы,
Голосом покорным говорят: «Война!»


fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
СУВОРОВСКОЕ ЗНАМЯ
Отступать! — и замолчали пушки,
Барабанщик-пулемет умолк.
За черту пылавшей деревушки
Отошел Фанагорийский полк.
В это утро перебило лучших
Офицеров. Командир сражен.
И совсем молоденький поручик
Наш, четвертый, принял батальон.
А при батальоне было знамя,
И молил поручик в грозный час,
Чтобы Небо сжалилось над нами,
Чтобы Бог святыню нашу спас.
Но уж слева дрогнули и справа, — Враг наваливался, как медведь,
И защите знамени — со славой
Оставалось только умереть.

И тогда, — клянусь, немало взоров
Тот навек запечатлело миг, — Сам генералиссимус Суворов
У святого знамени возник.
Был он худ, был с пудреной косицей,
Со звездою был его мундир.
Крикнул он: «За мной, фанагорийцы!
С Богом, батальонный командир!»
И обжег приказ его, как лава,
Все сердца: святая тень зовет!
Мчались слева, набегали справа,
Чтоб, столкнувшись, ринуться вперед!
Ярости удара штыкового
Враг не снес; мы ураганно шли,
Только командира молодого
Мертвым мы в деревню принесли…
И у гроба — это вспомнит каждый
Летописец жизни фронтовой, — Сам Суворов плакал: ночью дважды
Часовые видели его.


fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ
Шла на позицию рота солдат,
Аэропланы над нею парят.
Бомбу один из них метко кидал
И в середину отряда попал.
Недалеко же ты, рота, ушла —
Вся до единого тут полегла!
Полголовы потерял капитан,
Мертв барабанщик, но цел барабан.
Встал капитан — окровавленный встал! —
И барабанщику встать приказал.
Поднял командою, точно в бою,
Мертвый он мертвую роту свою!
И через поля кровавую топь
Под барабана зловещую дробь
Тронулась рота в неведомый край,
Где обещают священники рай.

Строго, примерно равненье рядов…
Тот без руки, а другой — безголов,
А для безногих и многих иных
Ружья скрестили товарищи их.
Долго до рая, пожалуй, идти —
Нет на двухверстке такого пути;
Впрочем, без карты известен маршрут, —
Тысячи воинов к раю бредут!
Скачут верхами, на танках гремят,
Аэропланы туда же летят,
И салютует мертвец мертвецу,
Лихо эфес поднимая к лицу.
Вот и чертоги, что строились встарь,
Вот у ворот и согбенный ключарь.
Старцы-подвижники, посторонись, —
Сабли берут офицеры подвысь.
И рапортует запекшимся ртом:
«Умерли честно в труде боевом!»


fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
… в июле 1917 года под деревней Крево, что под Сморгонью, «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкарёвой» стойко отбивала атаки перешедших в контранступление германцев.
СЕСТРИЧКА
Покойнице

Ты просто девочка ломака,
Тебя испортила Сморгонь.
Штабная моль, дрожа от смака,
Прошепелявила: «Огонь!»

И смотрит щуристо и падко,
Как воробей на мирабель,
А мне почудилась лампадка,
И тишина, и колыбель.

Ведь я поэт, и глаз мой — лупа,
Я чуял мглу твоей тюрьмы,
Но как бы взвизгнула халупа,
Услышав: бойтесь сулемы!

И вот угрюмо от драбанта
Я узнаю твою судьбу.
Как ты страшна была без банта
В сосною пахнувшем гробу!

Но отпою без слезотечи
Тебя, уснувшее дитя,
Зане завеяли предтечи
Иных людей, идущих мстя.

И образ твой любовно вытку
Из самой синей синевы,
А те, кто вел тебя на пытку…
— Эй, вы!


fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
ПАМЯТЬ
Тревожат сердце городов
Полузабытые названья:
Пржемышль, Казимерж, Развадов,
Бои на Висле и на Сане…
Не там ли, с сумкой полевой
С еще не выгоревшим блеском,
Бродил я, юный и живой,
По пахотам и перелескам?
И отзвук в сердце не умолк
Тех дней, когда с отвагой дерзкой
Одиннадцатый гренадерский
Шел в бой Фанагорийский полк!
И я кричал и цепи вел
В пространствах грозных, беспредельных,
А далеко белел костел,
Весь в круглых облачках шрапнельных…
А после — дымный был бивак,
Костры пожарищами тлели,
И сон, отдохновенья мрак,
Души касался еле-еле.

И сколько раз, томясь без сна,
Я думал, скрытый тяжкой мглою,
Что ты, последняя война,
Грозой промчишься над землею.
Отгромыхает краткий гром,
Чтоб никогда не рявкать больше,
И небо в блеске голубом
Над горестной повиснет Польшей.
Не уцелеем только мы, —
Раздавит первых взрыв великий!..
И утвердительно из тьмы
Мигали пушечные блики.
Предчувствия и разум наш,
Догадки ваши вздорней сплетни:
Живет же этот карандаш
В руке пятидесятилетней!
Я не под маленьким холмом,
Где на кресте исчезло имя,
И более ужасный гром
Уже рокочет над другими!
Скрежещет гусеничный ход
Тяжелой танковой колонны
И глушит, как и в давний год,
И возглас мужества и стоны…


fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
РОДИНЕ
Россия! Из грозного бреда
Двухлетней борьбы роковой
Тебя золотая победа
Возводит на трон золотой…

Под знаком великой удачи
Проходят последние дни,
И снова былые задачи
Свои засветили огни.

Степей снеговые пространства,
Лесов голубая черта…
Намечен девиз Всеславянства
На звонком металле щита…

Россия! Десятки наречий
Восславят твое бытие.
Герои подъяли на плечи
Великое горе твое.

Но сила врагов — на закате,
Но мчатся, Святая Земля,
Твои лучезарные рати
К высоким твердыням Кремля!


fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
СОВА
Ты дулом дуло револьвера
Встречал на пашне голубой,
Где распластавшейся химерой
Полз ощетинившийся бой.

И без обмана, без утайки
Играя в смерть, ходил во мглу
Развинчивать на рельсы гайки
У бронепоезда в тылу.

Ночная птица, в дыме зарев
Бросал ты нам крыло в глаза,
Но улеглась, до дна ударив,
Отбушевавшая гроза.

Ничьей постели изголовья
Не выпотрошит ураган.
Легло крахмальное бескровье
На заржавевший ятаган.

Так по бетонной кровле верка,
Вердена или Оссовца,
Что не успели исковеркать
Враги гранатой до конца, —

Веселых женщин горожане
Ведут в подземный каземат,
Чтобы, как губку, визг и ржанье
О грозный камень отжимать.

Какое дело стайке талой
До нас, бесклювых сторожих,
Чья память остов обветшалый
Благоговейно сторожит.

Как аксиому, без усилья,
Прими покорно и светло
Свои простреленные крылья
И безглагольное дупло.
И ночи жди.


fotki.yandex.ru/users/borisovmitia/album/139471/
РАНЕНЫЙ
Шел, пробираясь чащей,
Хрустя и ломая — лез,
А ветер, дракон рычащий,
Взлетел опрокинуть лес.

Упал, захлебнувшись потом,
Не в силах тоски сломать.
На миг, шелестя капотом,
Прошла перед павшим мать.

А лес зашумел не глуше,
Был прежним осенний лес.
И заяц, наставив уши,
На кочку картинкой влез.

Поэзия Арсения Несмелова была известна уже в 1920-е годы, её высоко ценили Борис Пастернак, Марина Цветаева, Николай Асеев, Леонид Мартынов, Сергей Марков, Валерий Перелешин и др. далее »

Александр Александрович Блок (16 (28) ноября 1880, Санкт-Петербург, Российская империя — 7 августа 1921, Петроград, РСФСР).
7 июля 1916 года Блока призвали на службу в инженерную часть Всероссийского Земского Союза. Поэт служил в Беларуси.

… из беседы поручика В. А. Карамзина, служившего с марта 1916 г. оруженосцем при штабе 5-й кавалерийской дивизии и дежурным по гусарскому полку, входившим в эту дивизию, прапорщиком Н. Гумилевым (1916г):
"...- А вот, скажите, пожалуйста, правда ли это, или мне так кажется, что наше время бедно значительными поэтами? — начал я. — Вот, если мы будем говорить военным языком, то мне кажется, что «генералов» среди теперешних поэтов нет.
— Ну нет, почему так? — заговорил с расстановкой Гумилёв. — Блок вполне «генерал-майора» вытянет."
А. Блок в середине.
Александр Блок не принимал непосредственного участия в боевых действиях. По собственному признанию в письме матери, во время войны его основные интересы были «кушательные и лошадиные»…
Но ни кому не приходит в голову упрекнуть в этом поэта, и тем более умалить значимость его стихотворений, которые я и приведу ниже, так как вижу их я:

КОРШУН
Чертя за кругом плавный круг,
Над сонным лугом коршун кружит
И смотрит на пустынный луг. — В избушке мать над сыном тужит:
«На' хлеба, на', на' грудь, соси,
Расти, покорствуй, крест неси».

Идут века, шумит война,
Встает мятеж, горят деревни,
А ты всё та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней. — Доколе матери тужить?
Доколе коршуну кружить?
22 марта 1916



* * *
Я не предал белое знамя,
Оглушенный криком врагов,
Ты прошла ночными путями,
Мы с тобой — одни у валов.

Да, ночные пути, роковые,
Развели нас и вновь свели,
И опять мы к тебе, Россия,
Добрели из чужой земли.

Крест и насыпь могилы братской,
Вот где ты теперь, тишина!
Лишь щемящей песни солдатской
Издали' несется волна.

А вблизи — всё пусто и немо,
В смертном сне — враги и друзья.
И горит звезда Вифлеема
Так светло, как любовь моя.
3 декабря 1914
Дата написания этого замечательного стихотворения известна доподлинно, хотя рассуждения есть всякие по поводу «белого знамени».


* * *
…………………3. Н. Гиппиус*

Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы — дети страшных лет России — Забыть не в силах ничего.

Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы — Кровавый отсвет в лицах есть.

Есть немота — то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах, восторженных когда-то,
Есть роковая пустота.

И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье,-
Те, кто достойней, Боже, Боже,
Да узрят царствие твое!
8 сентября 1914
*Зинаида Николаевна Ги́ппиус — русская поэтесса и писательница, драматург и литературный критик, одна из видных представителей «Серебряного века» русской культуры. Одной из самых значимых фигур в русской поэзии для Гиппиус был Александр Блок.



СКИФЫ
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!

Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!

Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома, лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!

Вы сотни лет глядели на Восток
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!

Вот — срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет — не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!

О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!

Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!..

Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!

Мы любим все — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…

Мы помним всё — парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады…

Мы любим плоть — и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?

Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы,
И усмирять рабынь строптивых…

Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем — братья!

А если нет — нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века вас будет проклинать
Больное позднее потомство!

Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!

Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!

Но сами мы — отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами.

Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!..

В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
1918 далее »

Николай Степанович Гумилёв (3 (15) апреля 1886, Кронштадт — август 1921, под Петроградом, точное место неизвестно) — русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, переводчик, литературный критик, путешественник, офицер.

далее »

— В Воронеже почтут память воинов Первой Мировой войны
1 августа в рамках юбилея 400-летия Династии Романовых и Всероссийской акции памяти героев Первой Мировой войны состоится церковное и гражданское поминовение воинов последней войны Императорской России. …Участие в акции примут главный федеральный инспектор по Воронежской области, чиновники администрации, управления культуры области, представители Воронежского Михайловского Кадетского Корпуса, общественности. далее »

ЗАГОВОР ВЕРНОПОДДАННЫХ
Николай II верно оценил позиции Англии и Франции в русско-японской войне. 15 октября 1904 года Николай II отправил Вильгельму II секретную телеграмму: «Не нахожу слов выразить свое негодование по поводу поведения Англии… Безусловно, пора положить этому конец. Единственное средство этого достигнуть, как ты говоришь, чтобы Германия, Россия и Франция пришли к соглашению уничтожить англо-японское высокомерие и нахальство. Составь и набросай, пожалуйста, проект такого договора и сообщи его мне. Как только он нами будет принят, Франция должна будет присоединиться к своей союзнице. Этот план приходит мне часто в голову. Он принесет мир и спокойствие всему миру».
Артиллерийские снаряды времен Первой мировой войны. Плакат 1918 года
Артиллерийские снаряды времен Первой мировой войны. Плакат 1918 года 30 октября пришел ответ Вильгельма: «Я немедленно обратился к канцлеру, и мы оба тайно, не сообщая об этом никому, составили, согласно твоему желанию, три статьи договора. Пусть будет так, как ты говоришь. Будем вместе. Конечно, союз должен быть чисто оборонительным, направленным исключительно против нападающего или нападающих в Европе, нечто вроде компании взаимного страхования от огня против поджогов».
И вот 11 июля 1905 года на яхте «Полярная звезда» у острова Бьёрке Николай II и Вильгельм II подписали союзный договор. Если бы Бьёркский договор вступил в силу, гарантированно не было бы Первой мировой войны и вся история человечества пошла бы по другому руслу. Однако в России правили бал агенты влияния Франции и Англии. На самом верху действовали глубоко законспирированные «братья масоны», а в губерниях слюнявые интеллигенты и озабоченные барышни, забыв о развалинах Севастополя, зачитывались «Пышкой» Мопассана. Но по возвращении в Санкт-Петербург царь подвергся буквально атаке своих министров, включая премьера Витте, министра иностранных дел Ламздорфа и других. Царь вынужден был просить «кузена Вилли» денонсировать этот договор.
Вторично Николай II хотел договориться с Вильгельмом в ходе встречи в Потсдаме 22 октября 1910 года. Однако сопровождавший царя министр иностранных дел Сазонов отказался подписать договор. В конце концов в 1911 году уже в Петербурге был подписан усеченный обрывок договора, касавшийся исключительно строительства железных дорог в Турции и Персии.
Экономических причин войны с Германией тоже не было. Доля Германии в импорте России составляла 50%, Франции – 4,6%, Англии – 13,3%.
До сих пор точно неизвестно, как Россия вступила в войну. В переписке с Вильгельмом Николай II 15 июля 1914 года (по старому стилю) с горечью пишет: «Предвижу, что очень скоро, уступая производящемуся на меня давлению, я буду вынужден принять крайние меры, которые поведут к войне».
Николая II заставили вступить в мировую войну, хотя в предостережениях у него недостатка не было. Еще в феврале 1914 года видный государственный деятель, бывший министр внутренних дел Петр Николаевич Дурново подал Николаю II обширный доклад. Дурново писал, что чисто оборонительный франко-русский союз был полезен: «Франция союзом с Россией обеспечивалась от нападения Германии, эта последняя – испытанным миролюбием и дружбою России от стремлений к реваншу со стороны Франции, Россия необходимостью для Германии поддерживать с нею добрососедские отношения – от чрезмерных происков Австро-Венгрии на Балканах».
Царя предостерегал и пугал революцией великий князь Николай Михайлович. Против войны была царица. Категорически против войны выступал и Григорий Распутин. Случайно или нет, но «старец» накануне войны был тяжело ранен психопаткой в Тобольске и не мог эффективно влиять на царя.
В 1907–1910 годах наши генералы и адмиралы доказали царю, что Черноморские проливы не могут быть захвачены Россией в ходе односторонней акции. Но это будет легко сделать в ходе мировой войны, выступив на стороне Англии и Франции против Германии и Австро-Венгрии.
Уже в ходе войны Англия и Франция пообещали России Константинополь, а сами заключили тайный сепаративный договор, по которому взаимно обещали никаким образом Проливы России не отдавать. Мало того, и Лондон, и Париж вынашивали планы раздела Российской империи после разгрома Германии. Отъему подлежали Привислинский край (наименование Королевства Польского, употреблявшееся в официальных актах царского правительства с 1888 года), Прибалтика, Финляндия, а по возможности – Украина и Кавказ.
Первый раз в истории Россия воевала не за присоединение к себе каких-то территорий, а за собственное расчленение! И это теперь называют «Второй Отечественной»? Возникает вопрос, а что, если по каким-то причинам союз с Германией не состоялся? Был ли какой-то альтернативный путь? Был. Россия должна была воевать с Германией, так как это планировалось еще при Николае I и Александре II.
ВОЕННЫЕ РАСХОДЫ И КОРРУПЦИЯ
Вступив в 1825 году на престол, Николай I решил прикрыть западную границу империи, построив там ряд новых крепостей, которые в сочетании со старыми должны были образовать три линии обороны. В первую линию вошли крепости, расположенные в Царстве Польском: Модлин, Варшава, Ивангород и Замостье. Все большие крепости Царства Польского во второй половине XIX века были связаны между собой шоссейными и железными дорогами. Кроме того, между крепостями была установлена телеграфная и телефонная (кабельная) связь.
Во вторую линию западных крепостей входили (с севера на юг): крепость II класса Динамюнде (с 1893 года – Усть-Двинск, в 1959 году вошла в черту города Риги), крепость II класса Ковно, крепость II класса Осовец и крепость I класса Брест-Литовск.
В тылу располагалась третья линия крепостей, главными из которых были Киев, Бобруйск и Динабург.
Ряд офицеров Главного артиллерийского управления и Главного военно-инженерного управления предлагали военному министру и царю соединить крепости укрепленными районами (УР). Там имелось многочисленное население, которое можно было в добровольно-принудительном порядке привлечь к строительству УРов. Русские артиллерийские заводы могли изготавливать самые мощные орудия калибров 305, 356 и 406 мм. Запасы тяжелых орудий на кораблях и в береговых крепостях были огромны. Таким образом, планы усиления крепостей и строительства УРов были вполне реальны. Тем не менее победили генералы, требовавшие похода на Берлин.
Расположив свои армии за тремя линиями крепостей, Россия могла стать той обезьяной, которая залезла на гору и с удовольствием наблюдала схватку тигров в долине. А потом, когда «тигры» изрядно бы потрепали друг друга, Россия могла бы начать большую десантную операцию в Босфоре. Единственный для нас шанс взять Проливы мог возникнуть лишь в разгар войны.
А захватив Проливы – единственную достойную России цель в войне, – Николай II мог бы выступить и в роли миротворца, став посредником между воюющими державами. Даже если бы Антанта отказалась от переговоров и добилась бы капитуляции Германии, обессиленная Франция никогда не пошла бы на войну с Россией, даже ради Константинополя.
Строительство крепостей и УРов было бы вооруженным нейтралитетом России в ходе мировой войны. А вот тотальная мобилизация, которую объявил начальник Генштаба генерал Янушкевич, разбив телефон, связывавший его с царем, была фактически объявлением войны. Держать месяцами отмобилизованную армию без боевых действий в России означало экономический кризис и революцию.
Вспомним, что французам в 1914–1918 годах удалось отсидеться за фортами своих крепостей Вердена и других, не пустив врага дальше, чем на 100–150 км вглубь своей территории. А в России с 1894 года крепостями фактически не занимались. К 1914 году в русских сухопутных крепостях не было ни одного современного тяжелого орудия с откатом по оси ствола. На вооружении же состояли 14 тыс. крепостных орудий образцов 1877 и 1867 годов и даже гладкоствольных образца 1838 года.
К 1914 году в сухопутных крепостях Франции, Германии, Австро-Венгрии и Бельгии были сотни бронебашенных артиллерийских установок, а в России – одна (!) в крепости Осовец, купленная во Франции «для опытов». К 1918 году французская армия располагала более чем 400 тяжелыми орудиями на железнодорожных установках. А в России их было две (!), да и то неудачной конструкции.
Накануне войны военный министр Сухомлинов в газете «Биржевые ведомости» опубликовал знаменитую статью «Мы готовы!», за которую над ним десятилетиями издевались политики и историки. Однако бравый генерал во многом был прав. К началу войны Россия имела 7112 полевых орудий, а Германия – всего 5500. Так что усилиями французских политиков, военных, промышленников и масонов русская армия действительно была готова к походу на Берлин. Но, увы, к позиционной войне русская армия готова не была. У нее не имелось ни современной тяжелой артиллерии, ни батальонной артиллерии, ни минометов, которых у немцев, кстати, к 1914 году были сотни калибра 7,5–25 см.
Генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович представил царю план перевооружения осадной артиллерии к 1917 году, а крепостной – к 1930 году.
Увы, Первая мировая война для наших историков по-прежнему остается терра инкогнита, а пока читателям рассказывают сказочки о бомбардировщиках «Илья Муромец», автоматах Федорова, колесном танке Лебеденко и т.д. Это к вопросу об «украденной в 1917 году победе». Зато мало кто знает, что в России к 1918 году не производилось танков, ручных, авиационных, крупнокалиберных пулеметов, а только одни «Максимы». У нас даже пистолетов не производилось, я уж не говорю о пистолетах-пулеметах. Опять же один только наган.
А кто знает, что в России 95% пушек, винтовок и пулеметов были изготовлены на казенных заводах. Частные же заводы непомерно взвинчивали цены. Вот, например, Ижорский казенный завод изготавливал корабельную броню по цене 4 руб. 40 коп. за пуд, а Морское министерство отдало заказ Мариупольскому частному заводу по цене 9 руб. 90 коп. за пуд (газета «Утро России» за 26 сентября 1906 года). А вот цены на боеприпасы в 1916 году: 76-мм шрапнель стоила на казенном заводе 9 руб. 83 коп, а на частном – 15 руб. 32 коп., то есть переплата составляла 64%. 76-мм граната (в данном случае осколочно-фугасный снаряд) стоила 9 руб. 00 коп. и 12 руб. 13 коп. соответственно; 122-мм граната – 30 руб. 00 коп. и 45 руб. 58 коп.; 152-мм граната – 42 руб. и 70 руб. и т.д.
Закончу банальным резюме. Надо помнить всех погибших, учить историю и делать надлежащие выводы. далее »

Почти уж век как воевали.
Почти сто лет забыт тобой,
Хочу, чтоб к Дате, мне сказала,
В чем провинился воин твой.
Иль не достоин я в шеренге
Героев русских гордо стать.
С «Царем, Отечеством и Верой»
Я шел Россию защищать.
Дмитрий Борисов далее »

«ПОЭЗИЯ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ. В НЕЙ ВСЁ: ПАТРИОТИЗМ. БЛАГОРОДСТВО. ЛЮБОВЬ К РОДИНЕ. ГОРЕ. УТРАТА.… И БОЛЬ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА.» Дмитрий Борисов.
***************************************************
21 июня 2011 года Владимир Путин, тогда глава Правительства России, открыл в Париже монумент солдатам и офицерам Русского экспедиционного корпуса — почти 46 тысячам наших соотечественников, воевавшим во Франции в годы Первой мировой войны.

Родина на высшем уровне отдала долг памяти. далее »

Куприяна, 1963г.р., проживает в Тольятти, участница международного виртуального проекта к 100-летию начала Первой мировой войны, посвященного памяти солдат и офицеров императорской армии 1914-1918 гг. далее »

Дмитрий Борисов, 1959г.р., проживает в Тольятти, подполковник запаса, ветеран боевых действий. Стихи пишет с осени 2009 года. Автор поэтических сборников. далее »