Мой райдер – 8 чашек кофе в день (не меньше) и никаких обедов! ;-) Да нет, конечно, никакого райдера – это абсурд. Я не прибегаю также к некоторым полагающихся по статусу преференциям. Авиабилеты беру в «эконом-классе», VIP-залы не заказываю, рабочая машина – «Mazda 3» (по договору), охраны нет, ну и т.п. Кстати, бывший Верховный Комиссар по правам человека Совета Европы Томас Хаммарберг вообще рассекал по Страссбургу на велосипеде. Внешние признаки статуса и репутация уполномоченного отличаются, как биде от дайвинга. )

Кандидатура Уполномоченного по правам человека выдвигается губернатором Самарской области, депутатами Самарской Губернской Думы (или их фракциями), а также региональными общественными организациями. Уполномоченный утверждается на должность депутатами Самарской Губернской Думы по итогам тайного голосования. Срок исполнения полномочий – 5 лет. Повторно может быть избран еще на 5 лет. Полномочия и методы деятельности изложены в законе «Об Уполномоченном по правам человека в Самарской области» № 45-ГД от 24.11.2000 г. С ним можно ознакомиться на сайте ombudsman63.ru. Там, кстати, размещен и ежегодный доклад «О проблемах в реализации конституционных прав и свобод человека на территории Самарской области в 2012 году».

Вы совершенно правы: у нас нет никаких дополнительных функций в административном смысле этого слова. Но главная функция уполномоченных – это «очеловечивание» власти, хоть, разумеется, это и не прописано в законе. Институт государственной правозащиты создан для восполнения дисфункций государственной машины и основан на принципах независимости и неформальности. Это не значит, что для нас «не писаны законы», но наша задача – выявить и донести до должностных лиц социальную суть проблемы, конфликта, коллизии, а не только их формально-юридическую сторону. Там, где большинство чиновников скажут «не положено», мы должны разобраться по существу, предложив максимально бесконфликтный путь разрешения проблемы. Фактически мы представляем личность отдельного человека перед всей государственной машиной, с которой в одиночку справиться тяжело. Но уполномоченный – это не Дед Мороз, который исполняет желания. Обоснованность требований – это важно. Так что, смотрите сами, есть ли смысл в этом институте.
Уполномоченные по правам человека – это лица, замещающие государственные должности. Сотрудники аппарата – государственные гражданские служащие.
Зарплата включает также доходы от преподавательской деятельности и компенсацию за отпуск, в который я почти не ухожу. Если Вас смущает цифра – посмотрите размеры заработной платы министров и депутатов, мои доходы — одни из самых низких.

По бараку в Узюково: в судебном порядке устанавливается право муниципальной собственности на здание. После этого администрация района получит право финансировать работы по его техническому обследованию для признания его ветхим, аварийным и непригодным для проживания, а людей – отселять. Жильцам также предложено жилье в соседних Пискалах, но не все готовы переехать из-за работы и семейных обстоятельств. Вместе с помощниками депутата Коротких В.В. мы проконтролировали, чтобы не было никакого подвоха. Ведь как бывает: комиссии скажут, что все было предложено, но люди сами отказались. Поэтому по каждому жильцу информация перепроверена. В отношении погорельцев, у которых утрачены паспорта, с УФМС согласованы процедуры паспортизации: в двух случаях — это восстановление разрешения на временное проживание, а одной будет оказана юридическая помощь для признания юридического факта проживания в судебном порядке; затем – все остальное. Следующее совещание должно было состояться 2 апреля, но его перенесли на несколько дней.

По дольщикам «Дубравы»: я думаю, что это – преждевременное и очень рискованное решение. Продажа земельных участков без инфраструктуры – дело сомнительное и отдаленное с учетом всех оформительских дел. Кроме того, власть (хоть и в предыдущем составе областного правительства) обещала им выделение денежных средств на подводку инженерных коммуникаций, эти суммы были зафиксированы в нормативных актах, а теперь получается, что забирайте, что дают – и ищите выход сами. Только сложность вопроса заключается в том, что каких-то дольщиков устраивает и такой подход, кого-то, разумеется, не устраивает – а когда нет единых требований, то проще удовлетворить их по минимуму.

Плоха не регистрация сама по себе, а то, что к ней «привязаны» все социальные обязательства государства: назначение пособий, медицинские полисы и все другие социальные права человека. Нет «прописки» (а регистрация мало чем отличается от советского термина) – ты как бы и не человек. Но сегодня практически все структуры, оказывающие государственные услуги, опираются на базы данных, содержащие сведения о регистрации по месту жительства. А ломать – не строить. Мы же не хотим, чтобы рухнула система оказания социальных услуг и все регистрационные процедуры, связанные с оборотом собственности? Мы ведем диалог с миграционной службой на федеральном уровне по восполняющим механизмам идентификации физических лиц, например, по ИНН или по иным персональным данным.

Насчет уполномоченных как «кремлевских» проектов: опровергать стереотипы – все равно, что бороться с голограммой. Любые тысячи доводов в опровержение будут восприняты как доказательства их правильности. Я думаю так: здесь неуместна плоская однозначность оценок. Есть и проекты, есть и осознанное формирование институтов гражданского общества, как есть и непонимание, что его невозможно построить «сверху». Оно уж точно не может быть «при» власти и оно не может быть назначено. Что касается региональных уполномоченных по правам человека, то они, конечно, разные. Но там нет равнодушных людей – поверьте, я знаю, о чем говорю: вместе с Лукиным В.П. я возглавляю Координационный Совет российских уполномоченных. Один из советников Президента РФ при напряженном обсуждении одной ситуации вдруг мне сказал: «Вы что, правда, что ли, настоящие?». Ну вот, правда. Что можем? По системным проблемам нашей огромной страны не может быть линейного влияния: уполномоченный сказал – правительство сделало. Но примеры эти, безусловно, есть: посмотрите, как изменилась ситуация в системе исполнения наказаний, как меняются требования к правоохранительным органам. Не люблю количественные показатели, но раз уж вопрос есть, то: в 2012 году по обращениям Уполномоченного по правам человека в Самарской области в интересах граждан органами власти было возбуждено 10 уголовных дел, привлечено к административной ответственности 46 лиц, к дисциплинарной ответственности – 24 должностных лица, отменено 81 незаконное решение должностных лиц, внесено 67 представлений и 3 протеста органами прокуратуры, 50 предписаний об устранении нарушений, направлено в суд 159 заявлений.

Согласна. Не произносимо и чуждо русскому слуху. Правда, и «Уполномоченный по правам человека» тоже пафосно, но так уж записано в законодательстве. Кстати, несколькими постами выше кто-то хорошо написал «Уполномоченный по правам Человека», где Человек с большой буквы – вот это я бы в название должности внесла. Но главное — даже должностные лица, когда меня представляют на совещаниях, все норовят назвать «Уполномоченный по правам человека при…» (при Президенте, при губернаторе, при правительстве). В том-то вся и фишка, то Уполномоченный не «при ком-то», а совершенно независимый институт – и с этой мыслью свыкнуться нашим людям пока сложнее, чем выговорить экзотическое шведское слово: )))
Хотя смысл его очень даже правильный: «омбудсмен» — это человек, который исправляет ошибки плохого администрирования.

Я нахожу не вполне естественным присутствие священнослужителей на коллегиях прокуратуры и несправедливой весьма существенную финансовую поддержку из средств областного бюджета религиозных образовательных учреждений, особенно по сравнению с негосударственными светскими учреждениями. Я выступала категорически против введения должностей завучей – священников в школах по инициативе депутата Самарской Губернской Думы Сивиркина Д.В.
Я нахожу незаконным строительство храмов и культовых сооружений без разрешительной документации, а иногда и вопреки мнению жителей и избыточно «богобоязненную» позицию правоохранителей, долгое время не решавшихся даже возбудить административные производства по фактам явных нарушений. Вместе с тем, надо учитывать и уважать чувства миллионов людей, нуждающихся в поддержке церкви, а также уважать то, что церковь делает для их спасения и поддержки. Но общество прекрасно чувствует границы между искренней верой и показной набожностью, между подлинным социальным служением и общественными амбициями. Я нередко слышала от государственных мужей, что раз уж у нас в 90-е годы были сломаны все идеологические основы, то церковь хоть способствует духовности. Да, вера в высшую сущность и стремление соответствовать – это важная духовная часть нашей жизни. Но я убеждена, что формирование духовных ценностей – это удел государства, и оно не должно уходить из этой сферы.

Для начала проясним ситуацию: была забастовка или не была. Если была, то какие выдвигаются требования. Если профсоюзы и руководство завода реагируют на требования, то оснований вмешиваться нет. Если понимания не находится, то в урегулировании ситуации на огромном градообразующем предприятии должно принимать участие руководство Тольятти и области. Готова откликнуться при наличии достоверных данных или письменного обращения сотрудников АвтоВАЗа. Что происходит, обязательно выясню. К сожалению, Ваш вопрос недостаточно информативен, чтобы ответить более конкретно. И к еще большему сожалению, причины протестных действий являются хроническими – это колоссальный разрыв меду зарплатами работников и менеджмента. И они не устранимы ни забастовками, ни переговорами. Это – вопрос политической воли руководителей государства. Пока Президент РФ Владимир Путин признал, что надо как-то отрегулировать размеры «золотых парашютов» для топ-менеджмента.

1. Не «жажда крови» движет в восстановлении справедливости, а желание сделать проблему или факты нарушения права признаваемыми. Дело по факту смерти Чугунова пытались спустить на тормозах, и мне пришлось обращаться и в следственные органы, и к тогдашнему министру здравоохранения Гусаровой Г.И. В итоге медиков, бросивших человека на улице, хоть и условно, но осудили с лишением права занятия медицинской деятельностью на несколько лет. Хотя, по мне, так им не место в медицине. Но важнее и болезненнее моральное осуждение общества, что и произошло, в том числе, благодаря Вам.
2. С бездомными людьми, которые оказались в запутаннейших правовых ситуациях, приходится иметь дело почти ежедневно. Некуда выписывать человека из больницы и оставлять в палате нельзя. Или есть жилье, но некому ухаживать за безруким-безногим. Или человек нелегально находится на территории России, но ни денег, ни документов нет, чтобы отправить его в страну исхода. Оформляем, перевозим, договариваемся о помощи или просим подержать в медучреждении, пока не оформим формальности. С Минздравом и Минсоцразвития координируем действия. Общественники помогают. Кстати, я обращалась в Правительство Самарской области с просьбой оказать поддержку социально ориентированным НКО, и просьба была услышана. В Тольятти, кстати, «Центр социальных инициатив» на оказание услуг по социально-реабилитационному сопровождению инвалидов по зрению получил финансирование на сумму 499,8 тыс. рублей. По поддержке бездомных и выброшенных из общества людей активно работает благотворительный «Фонд Тольятти» совместно с общественной организацией «Открытая Альтернатива», возглавляемой Анатолием Арсенихиным.
3. В Тольятти бываю в среднем раз в два-три месяца. Планирую быть 24 апреля.
4. В Тольятти можно обратиться к моему представителю – Артеменко Элле Сергеевне по адресу: ул. Белорусская, д. 33. Каб. 16. Телефон: (8 482) 63–83-62.

Здесь вот какая история: по отношению к заявителям рассматриваем трудовые права с точки зрения Конституции и закона. А по отношению к себе и сотрудникам аппарата – с точки зрения работоспособности структуры. Условия госслужбы включают «сложность» и «напряженность».

Тогда Вам к нам не нужно. Госслужба, вопреки стереотипам о халяве, требует не считаться с личным временем. А уж работа, связанная с помощью людям, вообще требует особой отдачи. Мне, например, заявители и в три часа ночи звонят, а в отпуск больше, чем на неделю-полторы, я за 9 лет не уходила ни разу, и то, не каждый год.

Приведу еще несколько замечаний к вопросу № 4 уважаемого Aceton, касающемуся дела Д.Чалой.

3. Ряд доказательств по делу носит недопустимый характер. Такими доказательствами, на мой взгляд, являются показания свидетелей из числа сотрудников полиции, которые были заинтересованы в исходе дела. Один из них не допрашивался в условиях состязательности в суде. В протоколе его допроса имеются дописки и подчистки, не удостоверенные подписью допрашиваемого лица. Другой свидетель под псевдонимом Рылеев С.С. допрашивался на условиях анонимности. И это при том, что Европейский Суд по правам человека давно сформулировал принцип, согласно которому приговор не может быть основан в значительной степени на показаниях анонимного свидетеля, поскольку его анонимность делает затруднительным для стороны защиты опровержение его показаний (нарушение пп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции).
Недопустимым доказательством является и акт технического исследования персонального компьютера Д.Чалой, поскольку в уголовном судопроизводстве для проверки обстоятельств, требующей специальных познаний в области науки, искусства, ремесла, назначается экспертиза. Проведение исследования и оформление его актом вместо проведения экспертизы и в отсутствие предусмотренных процессуальных гарантий не допускается.
4. Мы обсудили данную ситуация с Уполномоченным по правам человека в РФ Лукиным В.П. и договорились, что в случае необходимости он использует свое право на обращение в Верховный Суд РФ по данному делу.
5. Основания, связанные с отсутствием признаком публичности, умысла на совершение преступления и с использованием недопустимых доказательств могут быть использованы также в жалобе в Европейский Суд по правам человека в обоснование нарушения права на справедливое судебное разбирательство (статья 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод). По сути, человек нажал три раза на кнопку по просьбе сотрудников Центра «Э» и стал уголовником. Применения мер уголовного преследования заслуживают лица, совершившие конкретные и очевидные насильственные действия. Там, где человек заблуждается относительно социальных ценностей, более уместно переубеждение. Об этом мы говорили с начальником ГУ МВД России по Самарской области Стерликовым Ю.Ю.
6. Дело Д. Чалой в очередной раз указывает на неопределенность формулировки статьи 282 УК РФ. Именно поэтому она дает правоприменителям ничем не контролируемую свободу усмотрения в вопросе, имеется ли в действиях лица признаки преступления или нет. Это одновременно и плодит преступников, и злоупотребление правом, и является предпосылкой для коррупционных проявлений. В этой связи полагаю целесообразным разработку законопроекта о внесении изменений в ст. 282 УК РФ таким образом, чтобы радикально уменьшить количество оценочных категорий в ее диспозиции, чтобы исключить бланкетный характер нормы и чтобы в законе был описан по возможности конкретный перечень действий, за которые наступает уголовная ответственность по указанной статье. Надеюсь, это будет в значительной степени способствовать защите прав и законных интересов граждан.

2.
Конечно, когда первое лицо региона признает наличие проблем, умеет их артикулировать и с сопереживанием общается с людьми – это важное условие изменение мироощущения людей. Так же он реагирует и в рабочих отношениях. Хорошо, что он в своем понимании выходит за рамки формальных оснований и углубляется в социальную суть вопросов.
3.
Модно сказать, что «реформа провалилась», «правоохранители бездействуют», ну, и конечно, про «оборотней в погонах». Но можно сказать, что в целом органы внутренних дел и органы прокуратуры, по крайне мере, на уровне руководителей, стали более открытыми и контролируют работу подчиненных. Меньше формальности стало, меньше отписок, меньше «своих не сдаем». Нарушения признаются. Не все, конечно, здесь нет никаких иллюзий, но установки на реальные результаты ощутимы. Правда, это проявляется, когда ситуация находится на контроле Уполномоченного или становится резонансной. В обычной текучке почти все проблемы на месте – и с отношением к заявителям, и системно-коррупционные. В следственных органах подвижек не вижу вообще.
4.
Дарья и ее адвокат обжалуют решение приговора в апелляционной инстанции Самарского областного суда. Я не могу вмешиваться в судебный процесс и не могу давать оценки принятого судебного решения. Но мы привлекли экспертов – самарских юристов и членов Совета по правам человека при Президенте РФ. В адрес Чалой направлено правовое заключение, которое она может использовать в суде. Суть моих оценок:
1. В действиях Д.Чалой отсутствует признак публичности в распространения материалов экстремистского характера, а это – обязательный квалифицирующий признак преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ. Персональная электронная почта, которая использовалась при пересылке материалов, не относится к СМИ.
2. Нет никаких объективных доказательств наличия умысла на возбуждение вражды или ненависти, что также является обязательным признаком инкриминируемого Чалой преступления. Ведь в распечатке переписки Дарьи с залегендированными сотрудниками полиции это отражено: «А вы сами читали Доброслава?» — «Честно? Нет. Еще руки никак не дойдут, мне все это только недавно прислали» — «Ну хотя бы имеете представление?» — «Нет. Я много о чем представления не имею» и т.п.). Это почему-то не нашло отражения в материалах дела.
Если лицо заведомо не имеет цели по возбуждению вражды, содеянное им должно быть квалифицировано как административное правонарушение по ст. 20.29 КоАП РФ. Кстати, именно по этой статье КоАП РФ в марте 2013 г. было возбуждено административное производство по факту хранения и распространения экстремистской литературы на территории овощной базы в Кировском районе г.о. Самара, в рамках которого предприниматель объяснил, что распространение книг осуществлялось им не с целью возбудить ненависть и вражду, а для получения прибыли (!) – и это объяснение было принято во внимание. А доводы и доказательства Д.Чалой почему-то не принимаются во внимание.

Глупо говорить о «средней температуре по больнице». Ситуация неодинаковая в различных сферах правоотношений и в различных муниципальных образованиях. Наиболее критично выглядит соблюдение прав на жилье и на собственность. Даже при выделении миллионных средств на переселение из ветхого и аварийного жилья их не успевают осваивать по причинам отсутствия квартир соответствующего метража; практически «стоит» очередь из нуждающихся граждан; вопросы реконструкции аварийных домов – памятников архитектуры – вообще в тупике (нормативных актов нет, бремя их содержания – на собственниках, большинство из которых пожилые люди без достатка). По части распоряжения земельной собственностью новое руководство Минимущества выстраивает хорошие планы. Но пока простым людям получить земельный участок так же сложно, как пролезть в игольное ушко, хотя коттеджи в лаковых природных зонах растут, как грибы после дождя. Где-то наметился прогресс: сдвинулся с места «детсадовский вопрос», хотя до ликвидации очереди еще очень далеко. С очередностью в поликлиниках стало чуть получше. Говорю это, опираясь на мониторинг и опросы общественного мнения, но с пониманием, что ситуация в разных ЛПУ различна. Но общее самоощущение людей – это то, что ничего нельзя добиться, «прав у нас нет» и «во всем круговая порука». Вот с этим в нашей области градус нагрева выше, чем во многих регионах. Во многом – из-за отчуждения
власти от населения и ее ориентации на бизнес-интересы в большей степени, чем на интересы простых людей. Но и это утверждение не абсолютно. Взять, например, Красноармейский и Кошкинский районы – это же «два мира – два детства»: в первом – развал и равнодушие, а во втором – деятельное внимание властей к проблемам людей, Глава района по домам ходит, расспрашивает, разговаривает – там и обстановка совсем другая.

Цена вопроса – ненормированный рабочий день, непрерывные вводные и прерванные отпуска и выходные. Забыть про личные амбиции и о надежде на благодарность. Кстати, готовы рассмотреть кандидатуры специалистов по уголовно-процессуальному праву.

Если у Вас есть высшее юридическое образование, то у Вас есть 2 варианта: 1) участвовать в конкурсе на замещение вакантной должности консультанта или специалиста аппарата Уполномоченного по правам человека в Самарской области (будут свободные ставки – объявим) и 2) Вас могут включить в кадровый резерв, если Вы проходите комиссионное собеседование. Начните с того, что пришлите свое резюме на электронную почту: ombudsman.samara@yandex.ru. Вы можете также проявить себя в сотрудничестве с нашим представителем в Тольятти – Артеменко Эллой Сергеевной в работе по обращениям. Помимо юридического образования, требуется опыт работы, некоторый жизненный опыт, умение слушать и вникать в любые проблемы, терпение, креативное мышление по разруливанию «нерешаемых» правовых и социальных проблем и…, в-общем, наш специалист должен «уметь все».